Гордиев узел сексологии (Полемические заметки об однополом влечении)

Гомофобы с одинаковой ненавистью относятся как к грацильным юношам и синтонным пикникам, так и к невротикам — “хабалкам”, хотя непредубеждённым людям первые вполне симпатичны, а вторые, нуждаясь в психотерапевтической коррекции, заслуживают скорее сострадания, чем презрения и враждебности. Гомофобия — явление болезненное, неразумное и иррациональное. Это особенно очевидно, когда “голубизну” приписывают человеку с вполне традиционной сексуальностью. Чем–то он не угодил гомофобу, вот и попал в разряд “педерастов”! Спорить с такими людьми бесполезно. Другое дело, когда речь идёт об общественных предрассудках. Их надо опровергать, с ними нужно бороться.

Одним из важных аргументов в их преодолении могла бы стать демонстрация факта, что гомосексуалы в своей способности любить ничуть не уступают представителям сексуального большинства. Правда, любовь, избирательность, моногамность в половых отношениях — всё это вызывает у части исследователей — психологов и психотерапевтов — неоднозначную оценку. Что же такое любовь глазами сексолога?

Глава V. Любовь: эволюционно–биологические и философские аспекты

Если я имею дар пророчества, и знаю все тайны

и имею всякое познание, и всю веру, так что могу

и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто.

Апостол Павел

Психоаналитик, не верующий в любовь

Немецкий психоаналитик Иоганнес Кемпер написал превосходную книгу “Практика сексуальной психотерапии” (1994). У этого отличного врача есть одна странность: к любви он относится скептически. “Должен сознаться, — пишет он, — что у меня всегда вызывали ужас книги о сексуальности, пронизанные рассуждениями о любви. Я считаю важным разделять понятия любви и сексуальности. Не говоря уж о том, что каждый под любовью понимает что–то своё, она так перегружает собой несчастную сексуальность, что люди заболевают от этого. <…> Существовавшая в течение длительного времени экзистенциальная связь секса и любви (секс без любви рассматривался обществом как грех) оказалась чрезмерным требованием к человеку и неиссякаемым источником конфликтов, вплоть до бесчеловечности (смерть за измену и т. д.). Речь идёт о том, чтобы помочь сексуальности как структуре, не связанной с ценностями, восстановить свои прежние права путём освобождения от связанности высшими системами ценностей, например, любовью”.

Если кто–то поверил автору, назвавшему любовь хоть и мешающей сексуальности, но, тем не менее, “высшей ценностью”, то он ошибся. Кемпер иронизирует: “заблуждениями” он называет общепризнанные проявления супружеской любви и верности. К ним относится, по его мнению, всё то, что привычно считается неотъемлемыми свойствами любви и супружеского взаимопонимания, выражаясь в следующих формулировках: “Мой партнёр должен быть также моим лучшим другом”, “Чем сильнее любовь, тем счастливее брак”, “Измены разрушают любую связь”, “Партнёры не должны иметь тайн друг от друга”, “Я обязан сделать счастливым своего партнёра” и т. д. Надо признать, что, перечисляя дальнейшие “заблуждения”, а их ни много, ни мало, больше дюжины, пришлось бы назвать и явно наивные. Дело, однако, не в частностях. Позволительно ли Кемперу отрицать альтруистические принципы, лежащие в основе любви?