Гордиев узел сексологии (Полемические заметки об однополом влечении)

Заметим, что именно “бешеные девки”, при всей их “женственности”, были отчаянной ударной силой при обороне “Стоунуолла”. Об этом эпизоде борьбы геев за свои права речь впереди. С точки зрения сексолога, утрированная феминность “бешеных девок” или “хабалок” — это невротическое отрицание подлинной женственности. Марк Симпсон (Цит. по Дейвису Д., 2001) совершенно справедливо заметил: «Конечно же, демонстрация феминности создаёт эффект гротеска, но это тот гротеск, который всё опошляет, включая и самих геев. Они словно говорят окружающим: “Не обращайте на меня внимания! Я всего лишь сумасшедшая потаскуха!” Душа таких геев изнывает, сердце разрывается, а чувства комичны».

Как это ни покажется странным, “хабальство” имеет те же психологические корни, что и “странная застенчивость” английского лорда, уже упомянутого нами персонажа Томаса Манна (1960). “Когда он входил в зал, в нём замечалась странная застенчивость, не вязавшаяся с важной и аристократической внешностью. Столько достоинства было в этом человеке, что такая его манера держаться заставляла предполагать в нём какую–то странность, которая, по его ощущению, должна была привлекать к нему назойливое внимание”. Лорд находит (с помощью автора, конечно) очень точное определение своего чувства: “самоотрицание”. Именно этим объясняется и карикатурная феминность “хабалок”.

Интересно, что утрированная мужественность, деланная агрессивность и гора мышц, наращённых бодибилдингом и анаболиками, словом, всё то, что было одно время модным у “голубого люда” на Западе, — проявления всё того же невротического самоотрицания. Карикатурные “женственность” и “мужественность” — показатели отчаянья геев, их острого недовольства собственным Я. Доминик Дейвис (2001) считает: “Оба эти стереотипа связаны с попыткой геев избежать принятия своей гомосексуальности в качестве составной части собственной идентичности”. Между тем, подавляющее большинство из них вовсе не подпадает под рубрику эго–дистонической формы инверсии с отвержением собственной сексуальной идентичности: своей гомосексуальностью они порой демонстративно гордятся. Речь идёт о проявлениях их неосознанной интернализованной гомофобии.

Непомерно высокой ценой стремятся избавиться от самоотрицания транссексуалы. Если им это удаётся, то после операции по смене пола их женственность приобретает, наконец, естественность. Склонный к трансвестизму юноша из романа Болдуина, похоже, — транссексуал.

Подводя итоги сказанному, отметим явное противоречие.

Существование нервных центров, формирующихся в зависимости от уровня гормонов в ходе половой дифференциации мозга зародыша и определяющих тип половой ориентации, открытые Хеймером “гены гомосексуальности” — всё это говорит в пользу того, что сексуальная ориентация у “ядерных” гомо– и гетеросексуалов имеет врождённую природу. Многие “ядерные” гомосексуалы, при всех их особенностях и предпочтениях, имеют некие общие черты, которые наблюдаются у них чаще, чем у представителей сексуального большинства, и делают их узнаваемыми. Речь идёт о типе телосложения, манере двигаться, тембре голоса, о характерных способах реагирования на сексуально привлекательных для них мужчин; о навыках и привычках поведения, накопленных в ходе жизненного опыта. Типичные черты, позволяющие заподозрить чью–либо гомосексуальность, очень часто обусловлены невротическим развитием индивида, тесно спаянным с его инверсией.

И всё же нет ни одного признака, телесного, поведенческого или относящегося к темпераменту или к характеру, кроме, типа сексуальной ориентации, который был бы специфичен для геев. Они могут походить друг на друга не более чем болонка на ротвейлера. У сурового средневекового рыцаря–тамплиера и нежного танцора Вацлава Нижинского, которых привлекали мужчины, а прекрасный пол оставлял равнодушными, не было ничего общего ни в манерах поведения, ни в строении тела, ни в образе мыслей. Что же касается теста Мэннинга, то у “ядерных” би- и гомосексуалов безымянные пальцы часто длиннее указательных.