Гордое сердце

— Будет и по-моему, — сказал он быстро. — Я женюсь на ней. Сегодня я скажу ей об этом, потому что завтра она уезжает. — Он стоял у огня и ждал Мэри; было десять часов утра. — А потом она уже в это торговое училище не вернется. Я совершенно схожу с ума при мысли, что ей придется сидеть в какой-то конторе вместе с кучей мужиков. Я хочу писать ее. Все время я бегаю за ней, хочу ее писать, но на это совершенно нет времени. Когда мы будем принадлежать друг другу, я ничего весь день не буду делать, кроме как писать ее.

— Она тебя любит? — спросила Сюзан. По Мэри вообще не было видно, что она влюблена.

— Само собой, — нетерпеливо ответил Майкл.

Она смотрела им вслед; автомобиль съехал по дорожке к закаменевшей от мороза дороге и помчался по зимнему пейзажу. Когда они были вместе, то почти не говорили, и если бы Сюзан не знала, что они влюблены, то подумала бы, что они ненавидят друг друга.

Их не было весь день. Когда начало смеркаться, двери распахнулись, и Мэри вошла одна. Она сразу же направилась наверх. Сюзан присела к роялю и тихо заиграла. У нее было странное ощущение пустоты, ей было грустно, словно она в одночасье состарилась, жизнь была прожита, хотя ей еще не было и тридцати. Жизнь считается не по годам, а по тому, что у кого есть. В этот вечер у Сюзан было немногое и потому она ощущала себя старой.

Она слышала, как Мэри направляется вниз по лестнице, а после в комнату. Мэри остановилась за ее спиной и положила спокойную и легкую руку на плечо Сюзан.

— Вот так, Сюзи, — произнесла она своим ясным голосом.

— И что? — спросила Сюзан. Она продолжала играть, только потише, почти неслышно.

— Я все упаковала!

Сюзан повернулась и посмотрела на нее. Мэри отвела руку и присела на голубое кресло, закинув ногу на ногу.

— Ты собираешься… — сказала Сюзан и не договорила.

— Я не выйду замуж за Майкла Берри, — сказала Мэри и посмотрела ей в глаза. — Ты, видимо, говоришь об этом.

— Ты его не любишь? — удивленно спросила Сюзан.

— Ну, конечно же, я его люблю, но, коротко говоря, я не выйду замуж. Я уже решила. Я точно знаю, чего хочу.

— Ты поступаешь плохо, — сказала Сюзан. — Ты пожалеешь об этом.

— Почему? — Голос Мэри был ясным и жестким.

— Ты отвергаешь жизнь, — медленно произнесла Сюзан. — Ты не можешь отвергать жизнь и при этом быть живой.

Мэри пробежала взглядом по комнате, на улице в тишину зимней ночи опустилась тьма.

— В этом доме не очень-то много жизни, — сказала она. — Да ты и не знаешь, что такое жизнь, Сюзи, ты ведь так замкнута.

— У меня был Марк. И есть дети.

Джон и Марсия уже спали наверху. Днем они играли на улице под холодным солнцем, так что у них зарумянились щеки.

— Не понимаю, почему один мужчина и куча детей — это все, что женщины ждут от жизни, — сказала Мэри.

— Это почва, из которой вырастает жизнь. Если ты откажешься от брака, Мэри, то никогда не пустишь глубоких корней.

Она не смогла сказать, что имеет в виду. Она знала, однако, что даже если Марк и умер, смерть не может отобрать у нее то, что он ей дал.

— Меня не интересуют никакие глубокие корни. Я не хочу быть прикованной к домашнему хозяйству. Нет смысла меня переубеждать, Сюзан. Мы никогда не будем смотреть на вещи одинаково. Со своими способностями ты всегда знала, чего хочешь. Но ты слишком серьезно относишься к этому городишке: продолжаешь дружить с девушками, которых давно знаешь — с этой ужасной Люсиль! Это то же самое, когда ты в школе постоянно была старостой класса. Ты разбрасываешься! Марк был хорош, но он не дорос даже до твоих колен.

— Не смей о нем так говорить, — тихо вознегодовала Сюзан. Она вцепилась пальцами в скамейку.

— Я не хочу о нем говорить. Но ты для меня просто-напросто отпугивающий пример, — она замолкла и посмотрела на свои узкие, острые ногти. — Ты забросила свой талант. Ты сидишь тут, как сыч, а тебе надо побольше ездить, путешествовать, встречаться с новыми людьми, заводить связи! Таким образом ты ничего не добьешься. Никто тебя не знает. Если бы у меня был твой талант, я бы уже на много миль ушла вперед от тебя. Где бы ты теперь была, если бы не остановилась из-за замужества, из-за детей, если бы ты не занималась домашними делами, как обычная баба?!

— Я хочу иметь все, — защищалась Сюзан. — Я не могу ограничивать себя, как ты. Мне нужно было иметь детей. Мне нужно было почувствовать, как на меня наваливается жизнь — почувствовать не только головой, попробовать жить полной жизнью. Ты этого не понимаешь! Бедняга Майкл!

— Почему? Мы будем поддерживать отношения, — сказала Мэри. Ее голос был полностью лишен чувства. — Мужика не следует отталкивать, пока он не становится надоедливым. Л Майкл, собственно говоря, очень милый.

— Мэри! — запротестовала Сюзан.

— Что еще? — спросила Мэри с широко раскрытыми глазами.

— Мне придется предостеречь Майкла, — решительно сказала Сюзан.

Мэри улыбнулась и встала.