Гордость и Предубеждение

Когда вечеринка закончилась, Лидия направилась с миссис Форстер в Меритон, откуда они должны были отправиться в путь на следующее утро. Расставание ее с семьей была скорее шумным, чем печальным. Китти была единственной, кто плакал, но плакала она от досады и зависти. Миссис Беннет была многословна в своих пожеланиях счастья дочери и на удивление выразительна в своих наставлениях, в том смысле, что дочь не должна упускать ни единой возможности развлечься. И были все основания полагать, что совет этот будет исполнен со всей тщательностью. Самые нежные прощальные слова ее сестер были произнесены, но, конечно же, не были услышаны.

Глава 19

Если бы воззрения Элизабет на супружеское счастье и родительскую любовь строились только на примере ее собственной семьи, она не смогла бы составить о них сколько-нибудь благоприятное мнение. Ее отец, когда-то очарованный молодостью и красотой, а также жизнерадостностью, столь естественной у молодых и красивых, женился на женщине, недалекий разум и ограниченный круг интересов которой в самом начале их брака положили конец какой-либо сентиментальной привязанности к ней. Уважение, почтение и доверие исчезли навсегда, и все его иллюзии по поводу семейного счастья развеялись. Но мистер Беннет не был склонен искать утешение от разочарования, вызванного его собственной опрометчивостью, ни в одном из тех удовольствий, которые слишком часто погружают несчастных в безрассудство порока. Он любил тишину провинции и книги, и эти склонности составили его главные удовольствия. От своей жены он мог ожидать немногого, кроме, разве что, возможности бесконечно потешаться над ее невежеством и глупостью. Но это не были те любезные сердцу черты, которые мужчина, как принято считать, надеется найти в своей супруге; но там, где не имеется иных возможностей для развлечения, истинный философ извлечет пользу из того, что ему выпало.

Элизабет, однако, никогда не заблуждалась по поводу неподобающего поведения своего отца как супруга. Ее всегда это ранило, но, отдавая должное его способностям и благодарная за его нежное обращение, она старалась закрывать глаза на то, что невозможно было игнорировать, и не задумываться о постоянном нарушении супружеских обязательств и даже приличий, которые, лишая его жену уважения ее собственной детей, были крайне предосудительны. Но никогда еще она не ощущала так сильно, как теперь, невзгоды, которые сулил его детям столь неподходящий брак, и никогда не видела так ясно несчастий, которые принесет столь необдуманное потакание склонностям дочерей, склонностям, которые при правильном воспитании могли бы, по крайней мере, сохранить их в рамках светских приличий, даже если бы это не было способно развить ум его жены.

Радость Элизабет по поводу отъезда Уикхема была, пожалуй, единственным положительным следствием, которое она увидела в уходе полка. Их вечеринки вне дома стали теперь менее оживленными, а дома у нее были мать и младшие сестры, чьи бесконечные сетования на скуку отравляли атмосферу общения в семейном кругу. И хотя со временем Китти могла бы восстановить свое естественное здравомыслие, поскольку возмутители ее незрелого воображения исчезли, другую ее сестру, от характера которой можно было ожидать больших бед, скорее всего только воодушевила в полную силу всей ее глупости и самоуверенности притягательная сила такого двойного искушения, как морской курорт и соседство с военным лагерем. В общем, она обнаружила, как случалось и прежде, что событие, которого она ждала с таким нетерпением, не принесло того удовлетворения, которое она себе воображала. Стало быть, необходимо было выбрать какое-нибудь другое грядущее удовольствие – найти какое-то другое событие, ожидание которого вызвало бы предчувствие радости, нетерпение и надежду, и, снова наслаждаясь предвкушением, найти утешение в настоящем и готовиться к неминуемому разочарованию в будущем. Поездка на Озера стала теперь предметом ее самых счастливых мечтаний, это было ее лучшей защитой в те неприятные часы, что были неизбежны из-за недовольства матери и несчастья Китти; и если бы ей удалось вовлечь в это Джейн, все было бы просто идеально.

– Но ведь это счастье, – подумала она, – что мне есть чего желать. Свершайся все в соответствие с придуманными планами, мое разочарование было бы предопределено. Но теперь, храня в себе непрекращающийся источник сожаления об отсутствии сестры, я могу вполне надеяться на получение удовольствия от исполнения всех моих ожиданий. План, каждая часть которого обещает радость, никогда не сможет быть успешным, а полного разочарования можно избежать только предусмотрев какую-нибудь маленькую печаль по поводу его малой части.