Гордость и Предубеждение

Когда дамы вернулись в гостиную, им ничего не оставалось, как слушать рассуждения леди Кэтрин, которые длились без перерыва до тех пор, пока не подали кофе. Она высказывала свое мнение по каждому предмету в крайне безапелляционной манере, которая доказывала, что леди Кэтрин не привыкла сталкиваться с возражениями. Она привычно и подробно расспрашивала Шарлотту о домашних делах, давала ей множество советов, как со всеми ними управляться; указала ей, как все должно быть устроено в такой маленькой семье, как ее, и тут же стала учить ее ухаживать за коровами и домашней птицей. Элизабет обнаружила, что ничто не ускользнуло от внимания этой величественной дамы, во всем она смогла найти повод поучать других. В перерывах между беседами с миссис Коллинз она задавала разнообразные вопросы Марии и Элизабет, но особенно последней, о которой она знала меньше всего и которая, как она заметила, была для миссис Коллинз очень авторитетной и привлекательной девушкой. В течение беседы она спрашивала ее, сколько у нее сестер, старше они или младше ее, собирается ли кто-нибудь из них в ближайшее время выходить замуж, красивы ли они, какое получили образование, какую карету держит ее отец, и какова была девичья фамилия ее матери. Элизабет чувствовала всю бестактность ее вопросов, но отвечала на них очень спокойно. Затем леди Кэтрин заметила:

– Полагаю, имущество вашего отца унаследует мистер Коллинз, к вашей же пользе. – А затем обратилась к Шарлотте, – Это меня радует, но в остальном я не вижу смысла не передавать поместья по женской линии. В семье сэра Льюиса де Бурга такое наследование считалось разумным. Вы играете и поете, мисс Беннет?

– Немного.

– Ах! Как-нибудь мы будем рады вас послушать. Инструмент в замке превосходен, возможно, даже лучше... Когда-нибудь вам следовало бы его попробовать. Ваши сестры играют и поют?

– Одна из них.

– Почему вы все не учились этому? Вам всем следовало бы поучиться. Все дочери мисс Уэбб играют, а ведь у их отца не такой приличный доход, как у вашего. Вы рисуете?

– Нет, совсем нет.

– Что, и никто из ваших сестер не рисует?

– Ни одна.

– Это очень странно. Но я полагаю, у вас просто не было возможности. Вашей матери следовало каждую весну вывозить вас в столицу для вашей же пользы.

– Моя мать была бы не против, но мой отец недолюбливает Лондон.

– Вы уже отпустили гувернантку?

– У нас ее никогда не было.

– Не было гувернантки! Как это вообще возможно? Пять дочерей воспитываются дома без гувернантки! Я никогда не слышала о таком. Ваша мать, должно быть, посвящала все свое время вашему образованию.

Элизабет едва смогла сдержать улыбку, уверяя ее, что это не так.

– В таком случае, кто же вас учил? Кто присматривал за вами? Без гувернантки вы, должно быть, были полностью предоставлены самим себе.

– Если сравнивать с некоторыми другими семьями, я думаю, так и было; но те из нас, кто выражал желание учиться чему-нибудь, всегда получали средства для этого. Нас всегда поощряли к чтению, и у нас всегда были все необходимые учителя. Тем, кто предпочел бездельничать, конечно, была предоставлена свобода.

– Да, поразительно, но именно в том, чтобы таких инцидентов не происходило, и заключается роль гувернантки. Если бы я была знакома с вашей матерью, я бы настоятельно советовал ей завести гувернантку. Я постоянно повторяю, что в воспитании ничего нельзя добиться без постоянного и правильно организованного обучения, и никто, кроме гувернантки, не может его обеспечить. Вы не поверите, скольким семьям я смогла помочь в этом. Я всегда рада поспособствовать молодой образованной девушке найти хорошее место. Благодаря моим хлопотам четыре племянницы миссис Дженкинсон получили места в прекрасных домах; вот только на днях я порекомендовала еще одну молодую особу, о которой мне стало случайно известно, и нанявшая ее семья очень ею довольна. Миссис Коллинз, не рассказывала ли я вам, что вчера ко мне заезжала леди Меткалф и благодарила меня? Она находит мисс Поуп настоящим сокровищем. – Леди Кэтрин, – сказала она, – вы подарили мне сокровище. Кто-нибудь из ваших младших сестер уже выходит в свет, мисс Беннет?

– Да, мэм, все.

– Все! Что, все пятеро сразу? Очень странно! А вы только вторая. Младшие выходят раньше, чем старшие оказались замужем! Но ведь ваши младшие сестры, должно быть, очень молоды?

– Да, моей младшей сестре нет шестнадцати. Возможно, она слишком молода, чтобы проводить много времени в обществе. Но на самом деле, мэм, я думаю, что младшим сестрам будет очень обидно, если они не смогут получать свою долю общения и развлечений только потому, что у старших может не оказаться возможности или желания рано выйти замуж. Рожденные последними имеют такое же право на удовольствия юности, как и старшие. И быть запертыми в доме по такой причине! Я думаю, что это вряд ли способствовало бы развитию привязанности между сестрами или чуткости ума.

– Честное слово, – сказала ее светлость, – вы слишком решительно для столь молодой девушки высказываете свое мнение. Скажите, пожалуйста, а сколько вам лет?