Гордость и Предубеждение

Но когда затем последовал рассказ о мистере Уикхеме, когда она с большим вниманием и меньшей предвзятостью прочитала рассказ о событиях, которые, если действительно имели место, должны были уничтожить так бережно взращенное мнение о его достоинствах и которые имели столь пугающее сходство с историей ее собственных отношений с ним – ее чувства обострились до боли и уже не поддавались определению. Замешательство, мрачное предчувствие и даже паника одолевали ее. Она хотела полностью отвергнуть все, с упорством повторяя: – Это не может быть правдой! Этого вообще не может быть! Это, наверняка, чудовищная ложь! И когда она прочитала письмо до конца, хотя и не вникнув еще по-настоящему в содержание последних страниц, она резко скомкала его, убеждая себя, что более не прикоснется к нему, что никогда даже не взглянет на него снова.

В полном смятении, с мыслями, которые ни на чем не могли сосредоточиться, она продолжала идти по дорожке; но это никуда не годилось – буквально через полминуты письмо было снова развернуто, и, взяв себя в руки, насколько это было возможно, она с нарастающим упадком духа начала перечитывать часть, которая касалась истории Уикхема, заставляя себя вникнуть в смысл каждого предложения. Рассказ о его отношениях с семьей владельцев Пемберли был именно таким, каким она услышала от него самого; и доброта покойного мистера Дарси, хотя она раньше и не знала о ее мере, так же хорошо согласовывалась с его собственными словами. До этого места каждый факт подтверждал уже известное ей, но когда она дошла до завещания, различие оказалось значительным. То, что сам Уикхем рассказал о приходе, было свежо в ее памяти, и, повторяя его собственные слова, невозможно было не почувствовать, что одна или другая сторона демонстрируют ужасное двуличие, и несколько мгновений она тешила себя надеждой, что в ее выбор стороны не вкралась роковая ошибка. Но когда она с самым пристальным вниманием прочитала и перечитала следующие за этим подробности об отказе Уикхема от всех претензий на приход и о том, что он получил взамен щедрые отступные в три тысячи фунтов, сомнения снова одолели ее. Она оторвалась от чтения и попыталась оценить все обстоятельства с тем беспристрастием, на которое была способна – обдумывая и взвешивая правдоподобность каждого утверждения, – но без особого успеха. С обеих сторон это были только ни на чем не основанные утверждения. Она вновь принялась читать, но каждая строчка все яснее доказывала, что дело, которое, как ей казалось, невозможно было ни коим образом обернуть в пользу мистера Дарси, представить его поведение иным, нежели бесчестным, могло совершить невообразимый поворот, который должен был сделать его совершенно ни в чем не виновным.

Расточительность и распутство, в которых он не постеснялся обвинить мистера Уикхема, чрезвычайно шокировали ее, тем более что она не могла привести никаких доказательств его предвзятости. Она ничего не слышала об Уикхеме до того, как он был принят в ополчение графства, в которое тот вступил по рекомендации некоего молодого человека, случайно встреченного в городе, с которым он был поверхностно знаком. О его прежнем образе жизни им ничего не было известно, только то, что он сам рассказывал о себе. Что касается его истинного характера, то, даже если бы это было возможно, она никогда не испытывала желания узнать о нем больше. Его лицо, голос и манеры сразу сделали его обладателем всех добродетелей. Она попыталась вспомнить какое-нибудь проявление им положительных качеств, какой-нибудь особенный пример честности или доброжелательности, который мог бы защитить его от нападок мистера Дарси или, по крайней мере, был способен искупить ошибки молодости, которыми она пыталась считать то, что мистер Дарси назвал многолетней праздностью и закоренелым пороком. Но ни единое подобное воспоминание не поддержало ее надежд. Она как будто наяву увидела его перед собой, во всей притягательной силе его облика и манер, но не смогла вспомнить никаких достоинств более существенных, чем всеобщее одобрение в местном обществе и симпатии сослуживцев, которые он вызывал своей общительностью. Пробыв в задумчивости долгое время, она снова вернулась к чтению. Увы, последующий рассказ о его планах относительно мисс Дарси получил некоторое подтверждение в том, что говорил ей полковник Фицуильям всего днем ранее. Наконец, ее направили для выяснения всех подробностей именно к полковнику Фицуильяму, от которого она ранее уже услышала о его пристальном интересе ко всем делам кузена и в достойном характере которого у нее не было причин сомневаться. В какой-то момент она даже решила обратиться к нему, но очень быстро намерение было поставлено под сомнение ​​неловкостью обсуждения столь деликатной темы и в конце концов полностью отвергнуто уверенностью, что мистер Дарси никогда не решился бы на такое предложение, если бы он не был совершенно уверен в свидетельстве своего кузена.