Гордость и Предубеждение

Теперь я должен поведать историю, которую сам я предпочел бы забыть, и которую никакие обстоятельства, кроме сложившихся сейчас, не могли заставить меня рассказать кому бы то ни было. Сказав так много, я не сомневаюсь в вашей способности сохранить тайну. Моя сестра, которая более чем на десять лет младше меня, была оставлена ​​под опекой племянника моей матери, полковника Фицуильяма, и меня самого. Около года назад я забрал ее из пансиона, и ее образование продолжилось в Лондоне. Прошлым летом она поехала с дамой, которая занималась ее воспитанием, в Рамсгейт. Туда же отправился и мистер Уикхем, несомненно, с определенными намерениями, ибо оказалось, что между ним и миссис Янг, в добропорядочности которой мы были самым несчастным образом обмануты, имело место давнее знакомство. Благодаря ее попустительству и даже помощи он настолько завоевал доверие Джорджианы, чье нежное сердце хранило теплые воспоминания о его доброте к ней в детстве, что они убедили ее поверить в его любовь и дать согласие на побег. Ей было тогда всего пятнадцать лет, и это должно послужить ей оправданием; и после признания ее неблагоразумия я рад добавить, что узнал обо всем от нее самой. Я, не предупредив заранее, присоединился к ним за день или два до предполагаемого дня побега, и тогда Джорджиана, не в силах вынести мысль о том, насколько это может огорчить и обидеть любимого брата, на которого она смотрела почти как на отца, призналась мне во всем. Вы можете себе представить, что я пережил и как действовал. Из опасения нанести урон чести, а также травмировать юношеские чувства моей сестры, мы постарались скрыть происшествие и не прибегать к публичному разоблачению, но я написал мистеру Уикхему, который немедленно покинул это место, а миссис Янг, конечно, была уволена. Главной целью мистера Уикхема, несомненно, было состояние моей сестры, составляющее тридцать тысяч фунтов, но я не могу не предположить, что надежда отомстить мне была не менее сильным побуждением. Его месть была бы действительно беспредельной.