Гордость и предубеждение

— В том-то и дело! Что скажете вы о моем тщеславии? Мне казалось, что вы добиваетесь, ждете моего признания.

— Стало быть, мое поведение в чем-то было неправильным, — хоть и против моего желания, поверьте. Я вовсе не хотела вас обманывать. Но мое озорство вполне могло завести меня не туда, куда надо. Как вы должны были ненавидеть меня после этого вечера!

— Вас ненавидеть? Быть может, вначале я и рассердился. Но вскоре мой гнев обратился против того, кого следует.

— Я едва решаюсь спросить, что вы подумали обо мне, увидав меня в Пемберли. Вы очень осуждали меня за то, что я там появилась?

— Что вы, нисколько. Я просто был крайне удивлен.

— Вы не могли быть тогда удивлены больше, чем я. Совесть подсказывала мне, что я вовсе не заслуживаю любезного обращения и, признаюсь, я вполне ожидала, что со мной и поступят по заслугам.

— А мне хотелось тогда, — отвечал Дарси, — оказать вам все внимание, на которое я был способен, и убедить вас, что злопамятность мне несвойственна. Я надеялся добиться прощения, старался рассеять ваше дурное мнение о себе, показав, что ваши укоры пошли мне на пользу. Не могу точно сказать, когда у меня появились и некоторые другие желания, — думаю, что не позже, чем через полчаса после того, как я вас увидел.

Он рассказал, как сильно она понравилась его сестре, и насколько Джорджиану огорчило, что их знакомство было внезапно прервано. Отсюда рассказ его, естественно, перешел к тому, чем это было вызвано. И Элизабет узнала, что решение уехать из Дербишира на поиски Лидии созрело у него еще до того, как он покинул гостиницу. Его задумчивый и печальный вид в тот момент объяснялся внутренней борьбой, которую он из-за этого должен был пережить.

Она еще раз его поблагодарила, но для обоих это была слишком болезненная тема, и они быстро замолчали.

Пройдя незаметно для себя несколько миль, они, взглянув на часы, вдруг обнаружили, что им следовало уже вернуться домой. Заинтересовавшись, куда могли запропаститься Бингли и Джейн, они заговорили об этих молодых людях. Дарси радовался их обручению, о котором его друг немедленно ему рассказал.

— Мне бы хотелось узнать, вы были этим очень удивлены? — спросила Элизабет.

— Нисколько. Перед отъездом я уже понимал, что это вот-вот должно случиться.

— Иными словами, вы дали свое согласие? Я так и предполагала.

И хотя он стал возражать против такого вывода, она поняла, что дело обстояло именно так.

— Накануне моего отъезда в Лондон, — продолжал Дарси, — я признался ему в том, в чем, вероятно, должен был признаться гораздо раньше. Я рассказал, каким образом я глупо и неуместно вмешался в его дела. Он был крайне удивлен, так как ему это даже не пришло в голову. Я сказал также, что, вероятно, ошибся, считая, что ваша сестра не отвечает на его чувства. Я убедился тогда, что его склонность к ней не исчезла и поэтому их будущий счастливый союз не вызывал у меня сомнений.

То, как он свободно распоряжался поведением друга, не могло не вызвать ее улыбки.

— Вы сказали ему, что Джейн его любит, — спросила Элизабет, — на основе собственных наблюдений, или со слов, услышанных от меня весной?

— Я убедился в этом своими глазами. Присмотревшись к ней во время двух последних посещений Лонгборна, я больше не мог сомневаться в ее чувствах.

— Ну, а ваши слова его сразу же убедили, не так ли?

— О, да. Бингли, в самом деле, необыкновенно скромен. Неуверенность в себе не позволяла ему положиться в таком важном деле на собственное суждение. Но благодаря тому, что он мне полностью доверяет, все встало на свое место. Я должен был открыть ему одно обстоятельство, которое вполне справедливо на какое-то время его раздосадовало. Я не позволил себе оставить его в неведении о том, что ваша сестра провела три зимних месяца в Лондоне, что мне это было известно и что я сознательно ему об этом ничего не сказал. Это его рассердило. Но я уверен, что гнев его рассеялся, как только он перестал сомневаться в чувствах вашей сестры. Сейчас он уже от души меня простил.

У Элизабет вертелось на языке замечание о том, каким незаменимым другом является Бингли, готовый следовать любым советам своего старшего приятеля. Но вспомнив, что ей еще предстояло приучить его к своим шуткам, она сдержалась. Приниматься за это сейчас было еще слишком рискованно. Остаток пути заняли рассуждения ее спутника о будущем семейном счастье Бингли, которое будет уступать только счастью самого Дарси.

В прихожей они расстались.

Глава XVII

— Лиззи, дорогая, где вы так долго пропадали? — Этим вопросом встретила ее Джейн сразу, как только Элизабет вошла в комнату. Тот же вопрос задали ей и остальные члены семьи, когда все рассаживались за столом. Покраснев, она сумела только ответить, что они забрели в незнакомые места. Но ни краска на ее лице, ни какие-нибудь другие обстоятельства не вызвали ни малейших подозрений.