Гордость и предубеждение

С этими словами Дарси быстро удалился, и в следующее мгновение Элизабет услышала, как он открыл входную дверь и вышел из дома. Все ее чувства находились в крайнем смятении. Не имея больше сил сдерживать себя, она села в кресло и полчаса, совершенно обессиленная, заливалась слезами. Снова и снова перебирала она в памяти подробности только что происшедшей сцены. И ее удивление непрерывно возрастало. Ей сделал предложение мистер Дарси! Мистер Дарси был влюблен в нее в течение многих месяцев! Влюблен настолько, что решился просить ее руки, вопреки всем препятствиям, из-за которых он расстроил женитьбу Бингли на Джейн и которые имели, по меньшей мере, то же значение для него самого! Все это казалось невероятным. Сделаться невольным предметом столь сильной привязанности было, конечно, весьма лестно. Но гордость, страшная гордость мистера Дарси, его бесстыдная похвальба своим вмешательством в судьбу Джейн, непростительная уверенность в том, что он при этом поступил правильно, бесчувственная манера, с какой он говорил об Уикхеме, и его жестокость по отношению к этому молодому человеку, которую он даже не пытался опровергнуть, — все это быстро подавило в ней всякое сочувствие к нему, на мгновение вызванное в ней мыслью о его привязанности.

Элизабет еще продолжала лихорадочно размышлять о случившемся, когда шум подъехавшего экипажа напомнил ей, что ее может увидеть Шарлот, и заставил ее поскорее удалиться в свою комнату.

Глава XII

На следующее утро Элизабет проснулась с теми же мыслями и чувствами, с которыми она закрыла, наконец, глаза поздней ночью. Она по-прежнему не могла избавиться от изумления. Думать о чем-то другом было совершенно невозможно. Неспособная найти себе какое-нибудь занятие, она тотчас же после завтрака решила пойти на прогулку. Она дошла было уже до своей любимой аллеи, когда, вспомнив, что мистер Дарси иногда заставал ее там, внезапно остановилась и вместо того, чтобы войти в парк, повернула на окаймлявшую парк тропинку, которая увела ее в сторону от проезжей дороги. Вскоре Элизабет миновала одну из боковых калиток в ограде парка.

Она прошлась по тропинке раза два-три в оба конца и, очарованная прекрасным утром, остановилась у калитки и заглянула в парк. За пять недель, проведенных ею в Кенте, в природе совершилось немало изменений, и теперь с каждым днем все пышнее раскрывалась молодая листва на рано зазеленевших деревьях. Она попробовала было зайти в парк поглубже, как вдруг заметила мужчину в прилегавшей к калитке рощице. Он шел по направлению к ней. Боясь, как бы это не оказался мистер Дарси, она быстро пошла в противоположную сторону. Однако человек уже приблизился настолько, чтобы ее заметить, и устремился к Элизабет, назвав ее по имени. Оклик раздался у нее за спиной, но, услышав его, Элизабет, хоть она и узнала мистера Дарси, ускорила шаги по направлению к калитке. Дарси подошел туда одновременно с ней и, протянув ей письмо, которое она машинально взяла, произнес горделиво сдержанным тоном:

— Я давно уже брожу по парку в надежде встретиться с вами. Не окажете ли вы мне честь, прочитав это письмо?

Сказав это, он слегка поклонился, повернул в глубину парка и вскоре исчез среди деревьев.

С чувством сильного любопытства, хотя и не ожидая от письма ничего приятного, Элизабет развернула пакет и, к еще большему своему удивлению, увидела, что письмо написано очень убористым почерком на двух листах почтовой бумаги. Целиком была исписана даже оборотная сторона листа, служившего конвертом.^{53} Продолжая медленно идти по аллее, она начала читать. Письмо было написано в Розингсе, в 8 часов утра и заключало в себе следующее: