Гордость и предубеждение

Очень скоро Элизабет уже знала письмо мистера Дарси наизусть. Она дотошно изучила каждое предложение, и чувства к человеку, их написавшему, менялись в ней день ото дня. Вспоминая о том, как он к ней обращался, она до сих пор вспыхивала от возмущения; но, когда она понимала, как сама была к нему несправедлива и жестока, гнев ее направлялся на нее же саму. Его разочарование заставляло ее сочувствовать. Его привязанность встречала благодарность и глубочайшее уважение; но оправдать Дарси Элизабет все же не могла, как не могла хотя бы на секунду взять свои слова обратно или пожелать увидеться с ним когда-нибудь снова. В прошлом своем поведении она то и дело обнаруживала источники досады и сожаления, а в ужасных недостатках домашних – еще б(льшую боль. Печальней всего было то, что лекарства для нее не было. Отец, целью своей жизни сделавший насмешки над дочерьми, ни за что на свете не стал бы стараться искоренить совершенно дикое легкомыслие младших; а мать, собственные манеры которой были так далеки от идеала, не замечала в ветрености девочек никакого зла. Элизабет вместе с Джейн часто старалась утвердить в Лидии и Кэтрин бескорыстие; но, пока тылы тех прочно удерживала сама миссис Беннет, имели ли они хоть малейший шанс на успех? Кэтрин, будучи барышней безвольной и раздражительной и находясь под бдительным оком Лидии, воспринимала наставления старших неизменно в штыки; а Лидия, взбалмошная и небрежная, и вовсе сестер не слушала. Они выросли невежественными, ленивыми и тщеславными. Покуда в Меритоне остается хоть один офицер, они до одури будут флиртовать с ним, и, пока Меритон стоит всего в миле от Лонгбурна, они будут ходить туда вечно.

Волнения из-за Джейн стали второй заботой Элизабет, а объяснения мистера Дарси относительно полной невиновности мистера Бингли только усиливали боль при осознании того, чего сестра ее лишилась безвозвратно. Истинность его любви не требовала более доказательств, и вины на нем, кроме разве что слишком уж безоговорочного доверия другу, не было. Как больно мисс Беннет было думать о том, какой выгодной в каждом значении этого слова, какой многообещающей любви лишилась Джейн по вине тщеславия и недальновидности своей же семьи!

Когда к печальным этим раздумьям добавлялись мысли о гнусном характере мистера Уикема, легко можно себе представить, что Элизабет, ранее редко пребывавшая в невеселом расположении духа, теперь, напротив, почти не казалась хоть сколько-нибудь приветливой.

Посещения Розингса в последнюю неделю ее пребывания у Шарлотты были столь же частыми, как и в самую первую. Вечер накануне отъезда соседи провели у леди Кэтрин; и снова мадам живо интересовалась подробностями предстоящего путешествия, бодро давала указания по упаковке багажа и столь твердо настаивала на том, чтобы пеньюары были уложены именно так, как то подобает, что Мария по возвращении в Хансфорд сочла за благо переделать полностью то, чем она занималась все утро.

На прощание леди Кэтрин с любезной снисходительностью пожелала барышням приятной дороги и пригласила их в Хансфорд на следующий год; и даже мисс де Бург, будучи тронутой расставанием, хотя и не произнесла, разумеется, ни слова, зато протянула обеим руки.

Глава 38

Придя субботним утром на завтрак за несколько минут до остальных, в столовой Элизабет застала мистера Коллинза, который воспользовался возможностью обстоятельно распрощаться с кузиной, считая это своим долгом.

– Я не знаю, мисс Элизабет, – вещал тот, – выразила ли уже миссис Коллинз свою благодарность за ваш приезд, но совершенно уверен в том, что вы не покинете этот дом, не услышав, прежде, слова признательности за сей визит. Уверяю вас, все мы получили огромное наслаждение от вашей компании. Мы знаем, сколь нелегко прельстить посетителей нашим скромным жилищем. Простой образ жизни, маленькие комнаты, немногочисленность семейства и редкие выезды в общество непременно должны сделать существование в наших чертогах нестерпимо скучным для такой юной леди, как вы. Но все же я искренне надеюсь, что вы простите нам простоту и оцените наши старания в том, чтобы время, которое вы здесь изволили провести, стало исключительно для вас приятным.

Элизабет охотно заверила хозяина в том, что визит свой считает верхом очарования, а также сердечно поблагодарила кузена за гостеприимство. Шесть недель, что прошли здесь, были наполнены тихой радостью, а удовольствие жить подле Шарлотты и ощущать на себе неизменную ее доброту и заботу весьма обязывает. Мистер Коллинз ответным словом остался доволен и, не скрывая скромной своей улыбки, добавил: