Гордость и предубеждение

– Та-а-а-к, Лиззи, – как-то сказал он, – значит, твоей сестре не повезло в любви. Что ж, поздравляю ее. Для девушек это почти так же важно, как жениться. Им нравится время от времени испытывать несчастную любовь. Это дает пищу для размышлений и как-то отличает от подруг. А когда твоя очередь? Джейн опередила тебя, поэтому ты не будешь с этим долго мириться. Твое время пришло. В Меритоне офицеров достаточно для того, чтобы разбить сердца всех девушек в округе. А твое сердце пусть разобьет Викхем. Викхем – приятный парень, поэтому можешь не сомневаться: он непременно тебя обманет, вот увидишь.

– Спасибо, папа, на добром слове, но думаю, что мне подойдет и менее дружелюбный парень. Не всем же быть такими удачливыми, как Джейн.

– И то правда, – сказал мистер Беннет, – но приятно думать, что когда на твою долю выпадет что-то подобное, твоя ласковая и любящая матушка всегда тебя утешит.

Общество мистера Викхема существенно помогало развеять грусть, навеянную почти на всю лонгбернскую семью последними нежданно-неприятными событиями. Они часто с ним виделись, и теперь к другим его добродетелям добавилась еще и репутация человека открытого и откровенного. Все, что Элизабет уже слышала: его жалобы на мистера Дарси, неприятности, которые он от него получил, – все это теперь стало достоянием широкой публики и обсуждалось на каждом углу. Всем приятно было думать, что они всегда недолюбливали мистера Дарси даже еще до того, как что-то стало известно об их отношениях.

Мисс Беннет-старшая была единственным существом, способным предположить существование в этом деле каких-то смягчающих обстоятельств, не известных гертфордширскому обществу. Ее кротость и неизменная доброта всегда стремились найти хоть какие-то оправдания и настоятельно предполагали возможность ошибки, но все остальные осудили мистера Дарси как худшего из людей.

Раздел XXV

Прошла неделя, проведенная в жарких признаниях и планировании будущей счастливой жизни, пришла суббота, и мистер Коллинз вынужден был покинуть свою любезную Шарлотту. Однако, видимо, боль разлуки облегчался с его стороны приготовлениями к приезду молодой, потому что он имел основания надеяться, что вскоре после его последующего возвращения в Гертфордшир будет назван день, когда ему суждено стать счастливейшим из смертных. Со своими родственниками в Лонгберне он попрощался так же торжественно-серьезно, как и в прошлый раз; снова пожелал своим кузинам здоровья и счастья и пообещал их отцу прислать благодарственное письмо.

В следующий понедельник миссис Беннет имела удовольствие встречать своего брата с женой, которые приехали в Лонгберн на Рождество. Мистер Гардинер был умным человеком благородного вида, намного превосходил свою сестру как своими природными способностями, так и образованностью. Дамам из Недерфилда, наверное, было бы трудно поверить, что человек, живший из торговли, причем недалеко от своих оптовых магазинов, способен быть настолько хорошо воспитанным и приятным. Миссис Гардинер, на несколько лет моложе миссис Беннет и миссис Филипс, была любезной, умной и элегантной женщиной, любимицей всех своих лонгбернских племянниц. Особо большая симпатия связывала ее с двумя старшими девушками. Они часто гостили у нее в Лондоне.

Сразу же по прибытии миссис Гардинер принялась раздавать подарки и рассказывать о последней моде. После завершения этого важного дела ей осталось занятие менее обременительное. Теперь настала ее очередь слушать. У миссис Беннет было много оснований пожаловаться, много оснований недовольствовать. С тех пор, как она последний раз виделась с сестрой, они стали жертвами недостойного поведения недобрых людей. Две ее дочери едва не вышли замуж, но потом все кончилось ничем.

– Я не корю Джейн, – продолжала миссис Беннет, – потому что она вышла бы замуж за мистера Бингли, если бы могла. Но Лиззи! О, сестра моя, как тяжело теперь думать, что в настоящее время она уже могла быть женой мистера Коллинза, если бы не ее капризность и глупость. Он сделал ей предложение в этой самой комнате, а она ему отказала. А теперь получается, что леди Лукас выдаст одну из своих дочерей замуж раньше, чем я, а имение Лонгберн все равно достанется чужим людям. Видишь, сестра, какие ловкие и коварные люди – эти Лукасы. Никогда своего не упустят. Жаль, что приходится о них такое говорить, но так оно и есть. Я так нервничаю, я чувствую себя такой несчастной, когда мне так противоречат в моей же семье, а тут еще эти соседи, только о себе и думают, а другие им безразличны. Поэтому твой приезд именно в это время – это такая радость для меня, мне так приятно с тобой пообщаться; так говоришь, сейчас в моде длинные рукава?

Миссис Гардинер, уже успевшая в общих чертах узнать об этой новости из писем, которые получала от Джейн и Элизабет, отделалась каким-то попутным замечанием и – от сочувствия к своим племянницам – повела разговор в другую сторону.

Но позже, оставшись наедине с Элизабет, она уделила этой теме больше внимания.