Гордость и предубеждение (СИ)

«Мистер Картер проявляет интерес к моим сестрам. Я слышал от него, что вы были знакомы, и это знакомство нельзя назвать удачным (с его слов). Поскольку я склонен больше верить вам, я не поверил его словам. Я понимаю, что не вправе спрашивать вас о том, что произошло, но надеюсь, вы хотя бы дадите мне его характеристику от вас. Вашему мнению я доверюсь всецело».

Перечитав письмо, юноша нашел его невероятно официальным. Ему так хотелось передать хотя бы часть того, что он действительно чувствовал. И после постскриптума, он дописал:

«Надеюсь, вы решили все свои дела и не забыли своего друга, которому вы дороги. Скучаю по Лондону, здешняя жизнь кажется мне неполной.

С любовью и надеждой на скорую встречу,

Уильям Томсон».

Юноша покраснел, глядя на собственную подпись, но не стал ничего исправлять. Возможно, он слишком опрометчив и самоуверен, однако он надеялся, что месяц разлуки значит что-то не только для него, и отсутствие писем от Одри объяснимо его занятостью, а не нежеланием продолжать знакомство.

Он запечатал письмо и поднялся из-за стола. Только сейчас он снова вспомнил о произошедшем с Картером и твердо решил, что этот безрассудный поступок не заслуживает его внимания.

- Матушка, отправьте, пожалуйста, слугу на почту с этим письмом, я надеюсь поспеть к утреннему обозу, - обратился он к сидящей в гостиной матери. Та лишь кивнула, даже не взглянув на адресата. Должно быть, ее больше занимал тот факт, что во дворе, который хорошо просматривался из гостиной, стоял мистер Картер, окруженный Люси и Мэйли, которые что-то у него спрашивали. Злость волной снова поднялась в груди у юноши, когда их глаза с Дарианом встретились, и офицер улыбнулся ему. Неприятнейший человек.

========== Глава 12. Званый обед. ==========

Мистер Дариан Картер был настойчив. Уильям не понимал, когда дал слабину, но в результате общительности своих младших сестер ему приходилось терпеть общество офицера даже слишком часто. Молодой человек был обаятелен, дружелюбен и больше не проявлял никаких особенных чувств к Томсону, поэтому вскоре тот перестал опасаться каждого его жеста, хотя и держался значительно холоднее.

Билл каждое утро спрашивал у слуги, не пришла ли свежая почта, однако ответного письма все не было. Шли дни, которые наконец сложились в неделю, затем в две, и Билл откровенно скучал в родовом гнезде. Ему все хотелось куда-то ехать, что-то делать. После шумного Лондона ему претили деревенские танцы, местное невежество, он скучал по долгим разговорам с Генри, да и что греха таить, по нему самому. Иной раз его брала злость, что тот до сих пор не подал о себе вестей, но он всякий раз успокаивал себя, что, должно быть, у мистера Одри были важные дела.

Порой он думал, почему на поцелуй двух разных, но все же мужчин, он среагировал совершенно противоположно. Об Одри он вспоминал с трепетом и каким-то теплом, зато от вида Картера его бросало в дрожь, и отнюдь не в хорошем смысле.

Наконец однажды поздним утром, которое было похоже на все остальные до него, Уильям вернулся домой после прогулки и обнаружил готовую к выходу Кейт. Та, к слову сказать, хорошела с каждым днем, и Билл был счастлив за нее всем сердцем. Хотя он бы предпочитал, чтобы мисс Адамсон была рядом с этими двумя постоянно, поскольку в противном случае это порождало ненужные молодой незамужней девушке слухи.

- Уильям, почему ты еще не готов? – всплеснула руками матушка, неожиданно оказываясь рядом с сыном. – Неужели ты забыл, что Адамсоны пригласили нас на обед?

- Да, матушка, - повинился Уильям, у которого совершенно вылетело это из головы. – Неужели мое присутствие необходимо?

- Разумеется! – воскликнула миссис Томсон. – Даже твой отец не отказывается, хотя и не любит подобные мероприятия.

Уильям качнул головой, соглашаясь с неизбежностью этого визита, и направился наверх сменить костюм. Вскоре и он был готов, и все семейство уселось в коляску и направилось в Мэйндор. Хмурое лицо Билла не задевало никого, кроме отца, который всецело ему сочувствовал. Зато девушки и маменька были неприлично оживлены и веселы, всю дорогу они не умолкали. Наконец мученье кончилось, и Томсоны вышли перед главным входом поместья. Адамсоны встречали их на пороге.

- Ах, как хорошо, что вы все-таки приехали! - воскликнул мистер Адамсон, целуя ладонь миссис Томсон. Однако глаза его смотрели только на Кейт, которая скромно присела в реверансе. Адамсон поприветствовал и отца Билла, и молодого человека легким кивком.

- Мы были так счастливы вашему приглашению! - в свою очередь пустилась в любезности матушка, говоря сразу за всех. Младшие сёстры уже окружили мисс Адамсон, которая, щебеча с ними, направилась в дом.

- Позвольте проводить вас, - произнёс хозяин дома, ведя миссис Томсон. Хоть каждый гость и знал поместье наизусть, ритуал был соблюдён. Уильям шёл последним, с сожалением покидая залитое солнцем крыльцо и входя в дом. Они поднялись по лестнице, и тут мистер Адамсон всплеснул руками, словно бы что-то позабыл.