Гордость и предубеждение (СИ)

- Мистер Томсон! Я совершенно забыл вам передать, что мистер Одри сегодня прибудет в наш дом. Он послал вперёд слугу и уже едет. Обещался быть к ужину и просил передать вам, а я чуть было не забыл! Простите мою растерянность, - и не обращая внимания на тот эффект, который произвели его слова на бедного юношу, он вернулся к разговору с четой Томсонов.

Билл остановился, как громом поражённый. При всей своей тоске он не ожидал такой внезапной встречи. Однако он тут же встрепенулся, зная, что ему нельзя показывать свои эмоции, и направился за остальными. Однако и разговор, и еда потеряли для него всякий вкус. Кейт изредка отвлекалась на него, пытаясь развлечь разговором, но, не понимая в чем дело, считала, что ему скучно в этой компании, и переставала.

А Билл жил часами до ужина. Обед показался ему безвкусным, беседа блеклой, и даже прогулка по предместьям Мэйндора боле не занимала его ум. Он усилием воли обращал внимание на течение разговора, пару раз вставлял собственные реплики, но затем попросился посидеть немного в библиотеке за прочтением книги. Мистер Адамсон с радостью проводил его туда, думая, что гость просто плохо себя чувствует. Следует сказать, что всем непроницательным людям мистер Адамсон мог бы дать большую фору.

Уильям остался в пустой библиотеке, бесцельно взял одну книгу и уселся у окна, словно бы для света, а на самом деле из него прекрасно была видна дорога к поместью. Чтение не приносило прежнего удовлетворения и успокоения, часто молодой человек ловил себя за слишком сильно бьющимся сердцем. Тянулись часы и никто не беспокоил молодого человека. Один раз мисс Адамсон предложила ему совершить прогулку, однако он отказался. По большим часам в библиотеке он сверял время, бездумно переворачивая страницы книг. Он и не ожидал, что новость мистера Адамсона настолько выведет его из равновесия. Около четырёх он отложил книгу, не в силах больше справляться с собой. Он принялся придумывать, что мог бы сказать Генри, когда увидит его. Наверное, ему следует вести себя отстранённо и равнодушно, хотя все естество требовало, чтобы Билл как минимум бросился ему на шею.

Вдруг на дороге показался экипаж. Билл вздрогнул, прислонился к окну, глядя, как и в самом деле, по дороге мчится коляска. Он видел, как взбежал по ступеням слуга Адамсонов, предупреждая хозяев о прибытии гостя, как на крыльцо высыпалось все его семейство и Адамсоны. Он хотел было тоже спуститься, но посчитал, что тогда все поймут, что он следил из окна. Самое лучшее было игнорировать, потому Уильям уселся обратно в кресло, взял в руки книгу и принялся читать. Однако взгляд его все возвращался к окну, откуда он усилием воли возвращал его к страницам. Однако он увидел, как из экипажа вышла темная высокая фигура, как фигура поклонилась хозяевам, пожала руку его отцу, приложилась к рукам девушек и маменьки. Он не мог ничего слышать, но практически чувствовал, как низкий голос растягивает слова. В ушах у молодого человека зашумело, когда мистер Адамсон что-то сказал, и фигура повернулась к окнам библиотеки. Всего на секунду, но щеки Билла запылали, и он отпрянул от окна.

Сгорбившись в кресле, пытаясь прочитать хоть одну строчку, Уильям чувствовал, как горят его щеки и как ему не по себе, и как ему стыдно от такой реакции. Он не понимал себя, в разлуке с ним все было нормально, но стоило увидеть мужчину, как он не контролировал себя. В коридоре послышались шаги. Уильям склонился ниже над книгой, делая увлечённый вид и не смотря на дверь. Наверняка это слуга идёт, чтобы пригласить его к ужину. Точно-точно, это должен быть слуга. Поэтому когда дверь открылась, Уильям поднял голову и сделал равнодушное лицо. Но на пороге был не слуга.

На пороге стоял Генри, не снявший дорожный плащ и цилиндр, со сбившимся дыханием, словно он торопился подняться, оторвавшись от всей остальной компании. На пороге стоял его Генри, который одним взглядом заставил Билла спрятаться за книгой. Юноше стало жарко в прохладной комнате, он нарочито равнодушно отложил книгу и произнёс:

- Ах, это вы вернулись, мистер Одри. Мистер Адамсон говорил мне… - он хотел, чтобы это звучало равнодушно, но голос его задрожал на втором предложении, и Уильям замолк. Генри же молчал. Он прикрыл за собой дверь, поворачивая в замке массивный ключ, и только затем он шагнул в библиотеку.

Уильям молча смотрел, как тот приближается, однако не смог более терпеть, положил книгу в кресло и вскочил. Генри сжал его в объятьях такой силы, что у Уильяма хрустнули кости. У него прервало дыхание, когда он полной грудью вдохнул такой знакомый запах мужчины, смешанный с дорожной пылью и потом.

- Уильям, - проговорил Одри, произнося это своим голосом, который казался Биллу самым красивым в мире. - Я так скучал по тебе.

Тот собрался с мыслями, которые ускользали и произнес:

- Я тоже, - неловко обнимая мужчину в ответ, Билл замер, чувствуя, как Одри разжимает объятья и как медленно берет его лицо в свои большие ладони.