Гордость и предубеждение (СИ)

Уильям вспыхнул, пытаясь вырваться, его безумно смущали подобные речи Одри. Генри, однажды поняв, чего хочет, не сдавался до конца, а узнав, что чувства его взаимны, боле не сдерживал себя. Двое становились все более близки, а поцелуи, которыми награждал Одри Билла, - все горячее. Генри потянул юношу на себя, заставляя сесть ему на колени, двумя пальцами повернул его подбородок к себе. Но тот снова отвернулся, будучи смущенным сверх меры.

- Ты слышишь? Неужели я так часто это говорю, что мои слова потеряли для тебя всякий смысл? – спросил он. Уильям отчаянно замотал головой. Его лицо пылало, в груди было тесно. - А ты?.. Быть может, я принуждаю тебя против твоего желания? Я не вынесу подобного.

- Не принуждаешь! Неужели ты мог бы подумать, что я настолько ветреный? – оскорблено повернулся к мужчине Томсон, но его заставили замолчать долгим тягучим поцелуем.

- Я никогда не смог бы подумать о тебе такое, любовь моя. Ты самый прекрасный и чистый душой молодой человек, которого мне приходилось встречать. Я лишь ищу подтверждение собственной трусости, - нежно проговорил Одри. Глядя на этого человека издалека, можно было б усомниться, что он способен на такие слова. Однако Уильям давно разглядел в нем огромную благородную душу, отдающую себя любви. Именно ее он и любил в мужчине – эту способность, скрытую от других. Потому ему было так больно, когда другие не признавали души в Одри. Ведь вот же она, напоказ! Однако также он понимал, что не вынес бы, если бы эта душа была открыта для всех, а не только для него.

Глядя в глаза юноше, Одри не смог более владеть собой. Генри решительно подхватил его на руки, поражаясь его легкости, и перенес на кровать, нависая над ним.

- Только если ты позволишь, - произнес он, целуя его за ухом. – Только если ты позволишь, я сделаю тебя своим целиком и полностью. А затем украду тебя у всей твоей многочисленной родни. Я сделаю так, чтобы ты думал только обо мне, а твое тело желало только меня, - каждое тихое слово Генри сопровождал легким поцелуем в шею. Уильям, разомлевший от тепла, от нежности Генри, только и мог, что тихонько пробурчать «да» и прикрыть глаза. Так вот, что чувствуют девушки, когда они любимы, и их любимый с ними в постели. Уильям никогда не завидовал девушкам, и сейчас, на верху блаженства, впиваясь ногтями в широкую спину любимого человека и испуская тихие стоны, он понял, как хорошо быть на их месте.

Генри действовал с такой осторожностью и нежностью, доказывая, что Билл для него – самое дорогое, самое ценное в жизни. Он доводил его до исступления, сжимал в своих объятьях, целовал его, ловя каждый стон. Он чувствовал, как счастлив он и его партнер, не представлял, как такое чудо досталось ему. Покорный, не такой, как в обыденной жизни, колючий Уильям стал нежным и кротким. Уильям выгнувшись, излился, а вслед за ним кончил и Генри. Они лежали в обнимку, наслаждаясь присутствием друг друга и не понимая, как можно было жить раньше без второго.

- Я увезу тебя. Украду и увезу, я не позволю твоей дорогой матушке подыскать тебе невесту, - твердо произнес Генри, поглаживая мягкие волосы Уильяма. Тот согласно промычал, чувствуя, как засыпает.

Утро вступало в свои права. Снег кончился и таял под лучами бледного солнца. В теплую комнату сквозь окно проступали косые лучи, освещая смятую постель и два сплетенных тела. Один был молодым юношей, во сне казавшийся мальчиком, он безмятежно спал, положив голову на грудь мужчине, который любовно поглаживал его волосы. А за дверью, подходя к ней, шаркала пожилая служанка, вызвавшаяся проверить камин в комнате гостя.

Комментарий к Глава 13. Первый снег.

Прошу простить, что глава вышла довольно маленькой, но я решила не торопить события.

========== Глава 14. Кейт. ==========

Мистер Одри должен был услышать старую служанку, шаркающую за дверью, но он был слишком расслаблен. Уильям должен был быть настороже, но после акта любви молодой человек почувствовал слабость и мгновенно уснул. Старая женщина постучала в дверь. Генри напрягся, приподнимаясь на локтях. Лежащий у него на груди Билл проснулся. Стук повторился, а затем послышался звук поворачивающемся ручки двери.

- Не входить! - приказным тоном воскликнул Одри, стискивая плечо юноши. Ему совершенно не хотелось быть раскрытым и обесчестить доброе имя юного Томсона.

- Мистер Одри, мне приказано проверить камин в вашей комнате, - оправдательно прошепелявила старуха из-за двери, сгибаясь в поклоне, которого мужчина никак не мог увидеть.

- Я занят, - отрезал тот. - Приходите через час.

- Но господин, камин может простыть, - старуха оказалась на редкость настойчивой. Билл невовремя подумал, что такой могла быть его маменька, если б ей когда-либо довелось быть прислугой. К счастью, подобного с ней не случилось, иначе он бы пожалел хозяев дома, в котором она бы работала.

Генри тихо ругнулся, и не будь ситуация такой серьёзной, это бы рассмешило Уильяма. Хотя он все же не смог сдержать тихого смешка. Одри посмотрел на него с невыразимой нежностью, поглаживая по плечу.