Гордость и преступление

— На «фирме», — произнесла с улыбкой Вика, сразу чувствуя симпатию к этому явно чудаковатому, однако добродушному человеку. И после короткой паузы добавила: — Микки…

— Не на «фирме», а в мафии! — раздался громоподобный голос, и широким шагом к ней подошла высоченная дама в ужасно не шедшем ей зеленом, лаймового колера одеянии, герцогиня Сибилла. — Это, моя дорогая девочка, сущая мафия, только во главе ее стоит не крестный отец, а крестная мать! — И, выразительно посмотрев на супруга, добавила: — Твоя мать, мой мальчик!

Сибилла оглушительно расхохоталась.

— Ах, милая моя, пройдемте в сад, наконец-то погода стала более-менее летней, — даже не проводив ее в апартаменты, сказал принц Уэльский, увлекая куда-то в сторону оранжерей.

От Пита Вика знала, что ее отец помешан на садоводстве, все свободное время возится в земле и как-то заявил на дипломатическом приеме, отведав превосходного овощного рагу, что предпочел бы стать кабачком, только что им самим съеденным, чем королем Британии.

— Как забавно, дорогая моя, — продолжал вещать принц Уэльский, явно к ней благоволивший и даже взявший под руку, — вы — Викки, а я — Микки! А знаете ли вы, дорогая моя, что моя прапрабабка королева Виктория строго воспретила, чтобы в Британии имелась когда-либо еще одна королева с таким же, как и у нее самой, именем? Она была несносной особой с замашками домашнего тирана, в особенности последние сорок лет своей жизни, после кончины горячо любимого супруга. Так что, если вы взойдете на трон Британии, дорогая моя, вам придется изменить имя…

Следовавшая за ними Сибилла, размахивавшая большим зонтиком, который по причине солнечной погоды ей вовсе не требовался, но использовался ею в качестве своего рода орудия, при помощи которого она давила слизней, безапелляционно заявила:

— Мальчик мой, этого никогда не случится, она никогда не станет королевой, потому что после кончины твоей матушки оной стану сначала я, потом — Кэролайн, а затем — Джорджина! А она — супруга твоего второго сына!

Вздохнув, принц Уэльский произнес:

— Ах, Сибби, ты такая прямолинейная! Мне это известно, однако в жизни всякое случиться может. Поэтому вам, если что, придется взять свое второе имя в качестве официального — Виктория ведь на самом деле звалась Александриной Викторией, в честь вашего императора Александра, внука великой Екатерины и победителя Наполеона, однако ужасно не любила свое первое имя и, когда взошла на престол, взяла себе в качестве тронного второе…

— У русских нет вторых имен! — снова влезла в разговор герцогиня.

Принц Уэльский кивнул:

— Мне это тоже известно, Сибби, но ведь у вас есть эти отчества, не так ли? Так почему бы из отчества не сделать имя? Александровна — значит, к примеру, Александра. Ивановна — Ивонна. Георгиевна — Георгина, то есть, как моя внучка, Джорджина…

— А если Николаевна, то, выходит, Николаина? Или Владимира? Или даже Анатолина! — заявила ехидно герцогиня. — Мальчик мой, я не сильна в русских именах, но сдается мне, что такого попросту не существует!

Микки, снова вздохнув (похоже, он любил вздыхать, будучи вынужденным частенько признать правоту своей прямолинейной супруги, что, однако, не означало, что она его поучает: Вика не сомневалась, что эта пожилая чета в самом деле безумно любит друг друга и наслаждается каждым мгновением, проведенным вместе), обратился к девушке:

— Моя дорогая девочка, этот вопрос проявит мои основательные прорехи знаний в вашей биографии, однако ж все-таки: как зовут вашего отца? Быть может, мы сможем в случае необходимости переделать его имя в ваше?

Чувствуя, что и Микки, и Сибби ей по душе и что она с ними на одной волне, Вика ответила, лукаво посмотрев на шествовавшего рядом Пита, быстро ей подмигнувшего:

— Микки, моего отца зовут Виктором, и в России я звалась Викторией Викторовной, так что, увы, если мне и придется стать королевой, что, как верно заметила Сибби, никогда не случится, то придется нарушить завет королевы Виктории и стать второй королевой Британии с подобным именем. Утешением может служить, что я в любом случае стану королевой не правящей, а супругой короля и выбирать тронное имя мне не придется. Не так ли, ваше величество?

И, взяв Пита под руку, Вика почувствовала себя легко и свободно — впервые за последние недели.

По пути обратно Вика, припомнив тему их дурашливого с Микки разговора и положив голову на плечо Пита, спросила:

— А вот если тебе все же придется стать королем Британии…

Пит прервал ее:

— Извини, но это столь же невероятно, как и то, что ты станешь королевой! Для этого, помимо бабули, которой девяноста два, должен умереть мой отец, которому в прошлом году исполнилось семьдесят, а также мой старший брат и его трое или, кто знает, больше детей! Неужели ты всерьез желаешь нам семейную эпидемию или разборки в королевской «мафии» по сицилийскому образцу?

Вика, поцеловав Пита в ухо, продолжила: