Гордость и возбуждение (СИ)

— Не боюсь, я всегда смогу отбрехаться, — тру переносицу. Нет, не так. Мне будет неприятно, если Мартин станет объектом насмешек и подколок, но не потому, что мне это навредит. Если люди запомнят его балагуром и пьяницей, то не увидят в нем замечательного, умного и веселого молодого человека.

Он насмешливо смотрит на меня с какой-то странной тоской.

— Меня всегда смущала разница в социальных статусах. Я лучше пойду, увидимся как-нибудь, — поежившись, Марти добавляет: — Не стоит из-за меня «отбрехиваться».

Он встает и спустя буквально мгновение скрывается в толпе так, словно испаряется. Или действительно испаряется?

Смаргиваю и достаю мобильник. Умных мыслей в голове не прибавилось, и я набираю то, о чем действительно думаю: «Мартин, прости. Поговорим позже, сегодня голова совсем не хочет работать».

«Ничего, бывает. Поговорим завтра, в любом случае, хорошо тебе отдохнуть», — тут же приходит ответ.

Просыпаюсь я далеко за полдень, как обычно бывает после корпоратива. К тому же впереди выходные, которые я собираюсь провести с Мартином. Странный парнишка, я так и не понял, что его обидело. Мое недоверие? Пожалуй… Я был уязвлен Мартином. Мальчишка, ведьмак, вот так просто записал человека, с которым я работаю больше пяти лет в мошенники, а службу безопасности — мою гордость, полностью мной переформированную команду — в некомпетентных лентяев.

Но у Мартина нет причин врать, а мне не сложно проверить. Глупый разлад…

Нащупываю под подушкой мобильник и набираю Мартина.

«Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте…» — сбрасываю.

Ладно, может, он еще спит. Надеваю футболку с джинсами и иду в кабинет. Рыбка, наверно, бессмертная или ее спасло возвращение Рози, но эта фигня до сих пор плавает. Да и аквариум вычищен, появился затонувший Колизей на дне и какие-то гуппи вокруг… Ладно, хоть моей домработнице животинка пришлась по вкусу.

На кухне я первым делом включаю кофеварку и лезу в холодильник. На полках, как всегда в присутствие Рози, полно не только продуктов, но и уже готовых блюд. Позавтракав и выпив кофе, вновь набираю номер Мартина, но слышу только дежурный голос, сообщающий, что «абонент временно недоступен». На часах два дня, странно, что он не берет трубку.

Ладно, не важно, возможно позлится еще пару часов и позвонит сам!

В итоге, я зарываюсь в отчеты, но несоответствия так и не нахожу. Злой и раздосадованный звоню другу и начальнику СБ с просьбой провести внутреннее расследование и без шума. Выйдет дольше, но зато никто не сбежит.

Когда желудок отчаянно урчит, осознаю, что уже почти десять вечера и набираю Мартина. Но тот, похоже, даже и не собирается включать телефон.

В прихожей раздается жуткий грохот и я, высунувшись из кухни, замираю. Двери лежат и прямо по ним, мокрая из-за дождя, ступает Франческа. За ее ногу передними лапами держится кот и тормозит женщину задними. Увидев меня, Смоль сдается и отпускает Франческу. Он крестит меня передней лапкой, плюхается на попу и закрывает газа лапками.

— Ты! — прошипела ведьма, подойдя ко мне и ткнув в меня пальцем. — Ты! Отпустил мальчишку, расстроенного, ночью, одного, пешком, зная, что за ним охотятся! Ты! — влепляет мне пощечину, и щеку словно кипятком обдает. — Можешь быть собой доволен, теперь его нет! Расстроенный, еще необученный маг, и такой юный как Мартин — и вовсе не способен защититься!

— Кто охотится? Мы же тогда ушли и Мартин больше ничего не говорил… — отступаю от рассерженной женщины, и тут ее слова меня настигают. — Как нет?

— Ушли… Угу… Конечно, — она резко разворачивается и идет к выходу, за ней торопится Смоль. Кот вздыхает и машет мне лапкой на пороге, отойдя на пару шагов, ведьма оборачивается и тихо сообщает: — Дышать он дышит, но моего Мартина уже нет, и боюсь, он и не вернется. Надеюсь, с тобой больше не увидимся. Поверь, для тебя же лучше.

Она выходит в дождь и кот, замешкавшись, плетется следом. Только до своего жука она не доходит, опускается прямо на ступеньки, и, сгорбившись, прячет лицо в ладонях, срываясь на плач. Смоль, совсем как ребенок маму, обнимает ее и гладит лапкой по голове.

— Да что произошло?! — я кидаясь к ведьме. Меньше всего ей нужны мои крики и расспросы, но я должен знать. В груди щемит, и сердце пускается вскачь, неожиданно начинает печь глаза от понимания того, что случилось нечто необратимое. Так бывает, не ведая причин тревоги, мы знаем, что опоздали и уже ничего нельзя исправить. — Говори, ведьма!

Я встряхиваю Франческу, кот мяукает и кусает меня за руку, защищая женщину.