Гордость, сила и зима: стирая границы

Что верно — то верно. Этой ночью вся столица дружно отмечала Новирок, поэтому даже сейчас, в первый вечер нового года, коридоры дворца были окончательно пустынными. Я после гулянки проснулась за полчаса до захода солнца с идеально пустой головой, все воспоминания напрочь выветрились из головы. Безумно радовал тот факт, что проснулась у себя в комнате. Одна. Тед открыл глаза в одной кровати с двоюродным братом и королем, они, кстати, так и продолжали отсыпаться, просто заходи — и бери королевство. Иногда я искренне начинала считать, что каждый раз кто-нибудь готовит очередной заговор, затем пьет рюмочку за успех мероприятия, потом еще одну. И еще. И трезвеют заговорщики только спустя несколько дней после праздника, откладывая неудачную кампанию на следующий год.

Прихватив несчастное вязание, мы с моим спутником погрузились в полумрак коридора.

* * *

Я резко дернулась и оторвала взгляд от бумаг, лежавших передо мной. Сколько я уже здесь находилась? Судя по затекшей спине, никак не меньше трех часов. Мы с Тедди изначально действительно отправились в тренировочный зал, где мне показывали, как правильно метать ножи в цель. Я оказалась на редкость бестолковой ученицей, то неправильно держала оружие, смещая тем самым центр тяжести, то слишком высоко заносила локоть, из-за чего тоже не попадала в цель. Из десяти бросков только два достигали места назначения, и то — один пришелся по соседней мишени, в которую я вообще не целилась. В конце концов, Грин отчаялся научить меня попадать в цель, и мы разошлись, решив отложить тренировку на какой-нибудь другой день. Спать я совершенно не хотела, поэтому направилась в архив, где и сейчас продолжала находиться.

Мне пришлось порядком покопаться в старых бумагах, но старания были вознаграждены — я нашла то, что искала — дело Луизы Олкот, той самой заказчицы «Весеннего листопада». Ее история оказалась достаточно банальной — супруг госпожи Олкот пресытился семейной жизнью и подыскал себе более молодую любовницу. Может, если бы у пары были дети, то неверный муж погулял бы да вернулся в семейное гнездышко, но, увы, за почти десять лет брака потомство так и не появилось. А вот молодая любовница господина Олкота смогла забеременеть и должна была подарить ему долгожданного наследника. Как гласило признание Луизы, прикрепленное к делу, муж захотел развестись с ней, чтобы жениться на беременной девушке и воспитывать своего ребенка. Господин Олкот хотел разрешить дело мирным образом, назначив пожизненное содержание Луизе, которого хватило бы на безбедное существование. Но супруга посчитала это недостаточной компенсацией за ветвистые рога на голове и решила получить в свое полное распоряжение все состояние мужа. Тогда-то она и обратилась к Дирону Ригли, а полученным ядом она отравила мужа. И беременную девушку.

Сабрина Толсон погибла в возрасте восемнадцати лет, сейчас ей могло исполниться двадцать семь. Если бы не родители девушки, то, скорее всего, это преступление не было раскрыто, одному Всевышнему известно, чего им стоило донести дело до самого короля. Убийцу их дочери покарали со всей строгостью — остаток своих дней ей предстояло провести в тюрьме, Луиза Олкот, надеясь на послабление, выдала изготовителя «Весеннего листопада», но ей это не помогло. Она так и не вышла на свободу, практически сразу ее убили в тюрьме во время одной из драк, разумеется, намеренно. И, если честно, мне было совершенно не жаль эту женщину.

Хлопком погасив свет в архиве, я взяла свечу со стола и направилась к выходу. К моменту гибели моей матери Луиза Олкот была мертва уже с полгода, а «Весенний листопад» конфисковали и уничтожили. Так что версию с ее причастностью можно было смело отбрасывать. Интересно, а какой стадии достиг отец в своем расследовании?

Свеча в моей руке погасла от сквозняка, погрузив коридор во тьму. Прекрасно. Магических светильников в коридорах, разумеется имелись, но сейчас же людей во дворце было очень мало, поэтому временно мы пользовались индивидуальными источниками света, мой — только что погас.

Темноты я не особо боялась, но все равно стало как-то жутковато. Скользя правой рукой по стене, я шла к лестницам, искренне надеясь, что не споткнусь обо что-нибудь по пути. Какой-то непонятный шорох донесся до ушей, заставив остановиться. Такое чувство, что это шуршали мыши, которые копошились в бумаге, но грызунов во дворце точно не было. Если бы я была магом, то пустила бы по коридору поисковый импульс, но увы и ах. Звуки тем временем стихли, я некоторое время постояла на месте, а затем продолжила путь. В конце коридора забрезжил огонек, заставив меня ускорить шаг.

Практически выбежав к источнику света, я чуть не врезалась в медленно бредущего по коридору Ларса Уэсли. Тот держался за голову и целенаправленно передвигался в сторону кухни, а общий вид его выражал вселенскую тоску.

— Помочь? — предложила я сосредоточенному вещевику.

— А ты можешь? — с надеждой посмотрел на меня мужчина, охотно подставляя лоб.

— До кухни доведу.

— А, пес с тобой, пошли, — поморщившись, потянул меня за собой Ларс.