Гордость, сила и зима: стирая границы

Избавить его от похмелья я смогла бы с помощью специального недавно сваренного зелья, но ему еще предстояло настояться. Антипохмельный заговор у меня получался, мягко говоря, не очень. А грубо говоря — мог запросто усугубить ситуацию. В комнату возвращаться не хотелось, иначе пришлось бы терзать ненавистный шарф, а вот перекусить я бы не отказалась. Как я поняла, что мужчина направлялся на кухню? Элементарно, рассол — единственное, что способно сейчас облегчить его страдания.

Дворцовая кухня пустовала в столь поздний час, так что мы бессовестно забрались прямо в холодильные комнаты и начали самозабвенно копаться в продуктах. Если бы мы провернули это дело при свете дня, то тут же бы получили черпаком по лбам от кого-нибудь из поваров, но темнота надежно скрывала наше злодеяние. Прохладная температура в помещении поддерживалась с помощью заговоренных камней, которые были здесь практически на каждом шагу.

Закрепив факел на одной из полок, мы с вещевиком вскрыли бочку с солеными огурцами, Ларс зачерпнул заранее прихваченной кружкой рассол и с наслаждением начал пить. Я же выудила себе несколько огурцов и, усевшись на закрытую бочку с еще какими-то соленьями, принялась есть добычу, беспечно болтая ногами.

— И давно тебя на солененькое тянет? — хлюпнул из-за кружки заметно подобревший мужчина.

— Это все стереотип, Уэсли. А придумали все это наверняка продавцы лежалых огурцов.

Тот неопределенно хмыкнул и сам потянулся к соленому овощу, с громким хрустом отправив его в рот. Ларс вообще был не особо разговорчивым, действуя по принципу «делай, а не болтай». Надо сказать, его метод в работе был очень эффективным, а вот обычной жизни закрепил за Уэсли репутацию «темной лошадки». Мне до сих пор было иногда трудно поддерживать с ним разговор, впрочем, как и ему со мной.

— Пойдем?

Я с готовностью спрыгнула с бочки, захватив с собой огурец, и направилась к выходу. Если честно, сидеть здесь было достаточно холодно. Мы с Уэсли вышли за дверь холодильной комнаты, вновь оказавшись на кухне. Странное дело, на какой-то момент мне показалось, что, как только мы вернулись сюда, звуки, больше напоминавшие шепот, затихли. Но, судя по тому, как напрягся Ларс, мне не одной показалось.

Жестом он показал, чтобы я обходила один из столов с левой стороны, а сам мужчина занял позицию на правом фланге, прихватив по пути топорик для мяса. Практически без шума мы передвинулись к обозначенным местам и увидели, как из-под столешницы высовывался краешек белой ткани. Все встало на свои места.

— Показалось, пойдем, Прайд, — преувеличенно громко сказал Уэсли и затопал ногами на одном месте.

— Да, так спать хочется, — подключилась я к игре.

Нарочно создавая шум, мы вышли в коридор и притаились по бокам от двери. Ларс погасил факел, чтобы тени не привлекали внимания; в этой части дворца в коридоре были окна, поэтому мы могли ориентироваться в пространстве благодаря лунному свету. Спустя некоторое время стали раздаваться звуки шагов маленьких ножек, а затем в коридор буквально вывалилась низкая широкая фигура, накрытая простыней. Увидев темный силуэт Уэсли, она попятилась назад, практически сразу налетев на меня.

— Ку-ку, — мрачно сказала я, сдергивая с детей испорченную простынь с прорезями для глаз.

— Ыы, тетя Вэл, дядя Ларс! — дружно завопили пойманные с поличным ребятишки.

— И что это мы так поздно не в своих постельках? — самым невинным голосом поинтересовался мужчина.

Трое мальчишек сосредоточенно засопели и заковыряли носками обуви каменный пол. Они были детьми дворцового конюха и сводили с ума всех обитателей своими выходками. Мальчишки-погодки являлись практически точными копиями друг друга, самому старшему исполнилось десять лет. Имена у них тоже были созвучные — Билл, Уилл и Нилл.

— Мы гуляли, — начал выпутываться Билл.

— О, надо же, какая увлекательная история, — изобразила я удивление. — И часто вы в простыню обряжаетесь для прогулок?

— Ну, тетя Вэл, — шмыгнул носом средний брат и начал сознаваться. — Мы хотели попугать вас чуток. Вы бы так здорово завизжали, если бы на призрака наткнулись.

— Прелестно, то есть в коридоре возле архива тоже вы шуршали?

— Угу, — покаянно вздохнули братья, а затем Нилл продолжил тоненьким голосочком, — но вы там долго сидели, мы аж заснули.

— А потом к-а-а-ак выскочили, бледная, в руке свечка, ну вылитый призрак, напугали, — пожаловался Билл.

— Чудно, оборвать бы вам все троим уши да на шею повесить. Вот пожалуемся отцу, он вас мигом приструнит, — суровым голосом пообещал вещевик, шутки ради примериваясь к ушам.

По коридору начало разноситься хныканье проказников, поскольку с тяжелой отцовской рукой они были очень хорошо знакомы.

— Ну-ка, марш отсюда, — ткнула я огурцом себе за спину.

Не успели мы и моргнуть, как о братьях напоминала только простынка, которую я по-прежнему сжимала в руке. Обсуждая проблемы воспитания, мы с Ларсом направились в наши комнаты.

Ох уж эти дети.

* * *

— Вот, Лекс, я выполнила условие, — елейным голоском произнесла я, наматывая шарф магу на шею.