Гордый наш язык…

Слов гражданин и товарищ не случайно избегают сегодня в бытовом и беглом разговоре. Это старинные книжные слова, заимствованные давно, и даже их форма указывает на это: народными соответствиями им являются горожанин и друг; сравните болгарское слово другарь — перевод нашего товарищ. Гражданин всегда указывало на обладающего политическими правами свободного человека, а товарищ — это соучастник в общем деле (походе, путешествии, бою и т. д.), то есть соратник.

В отношении второго слова, которое со временем стало получать переносные значения, уже в XIX веке возникало смешение смыслов, нежелательная игра слов. «В гимназии я с товарищами был на ты, но ни с кем почти не был товарищем», — говорит Подросток у Достоевского. Раз вместе учатся — значит товарищи, но товарищеских отношений нет. «Генерал объявил мне, что я избран почетным членом академии, и очень любезно прибавил, что мы теперь с ним товарищи», — пишет в дневнике А. В. Никитенко. «Некий товарищ (заместитель. — В. К.) министра говорил: Я-то ему товарищ, да он мне не товарищ!» — записал в своем дневнике А. С. Суворин.

Товарищем называли также компаньона в деле, членов одного студенческого кружка, даже аккомпаниатора, сопровождавшего игру на скрипке, — словом, каждого, кто участвовал, хотя бы недолго, в общем деле.

С конца XVIII века оба слова стали использовать и как обращения, причем одни предпочитали слово гражданин, видя в нем большой политический смысл (К. Рылеев), а другие — товарищ (А. Пушкин). Не обошлось без запретов. Павел I запретил слово гражданин, но оставил товарищ. Наоборот, в 1852 году цензору в подцензурном издании встретилось слово демос — народ. Цензор никак не соглашался пропустить это слово и заменил его словом граждане.

Слово же товарищ долго было конкретным по значению и могло заменяться другим, переводным: комрад, коллега и проч. До революции слово товарищ стало и партийным словом революционеров, причем товарищами могли быть друг другу только в рядах одной партии.

Современные значения слово гражданин получило после Февральской, а слово товарищ — после Октябрьской революции 1917 года, и рабочие долго не понимали значение этих терминов; говорили, например, так: «товарищ — это по-нынешнему зовут» (1928). Юридическим термином слово гражданин стало с 1918 года, заменив опороченное царским правительством слово подданный, а товарищ — по конституции 1936 года. Товарищ с самого начала — политический термин, и потому не случайно в 20-е годы белоэмигранты издевались над тем, что революция превратила это слово «в совершенно бессодержательное обращение, — выдуманное, выпотрошенное слово».

Классовая позиция в отношении к слову сохранялась долго, фактически — до начала 40-х годов. В повестях из жизни 20-х годов герои говорили только гражданин и гражданка, и это было единственное нейтральное слово, с каким могли обратиться к любому встречному. Но и его как термин социальной важности понимали различно, с разных позиций — за это и боролись в гражданскую войну! В. Катаев вспоминал: «Пишу гражданка потому, что в то легендарное время дореволюционные слова вроде барышня или мадмуазель были упразднены… Сказать же молодая особа было слишком в духе Диккенса, старомодно, а потому смешно и даже непристойно. Красавица — еще более смешно. Дама — оскорбительно-насмешливо. Оставалось гражданка, так как напоминало „Боги жаждут“ Анатоля Франса и прочие французские книги о революции». А вот свидетельство лингвиста. Г. Винокур писал в 1929 году: «Обращение товарищ в годы нэпа стало заменяться словом гражданин. Самое нейтральное слово, гражданином называют и благожелательного иностранца: гражданин Эррио».

Различие между товарищ и гражданин сохранялось и далее, но слово товарищ по-прежнему понималось по-разному. Вот свидетельство нашей современницы: «В Институте усовершенствования врачей в Петербурге слушали лекцию профессора Белановского (микробиолог всемирного значения). Погас свет. Вызвали монтера. Он повреждение исправил и обратился к профессору: „Товарищ профессор, разрешите послушать вашу лекцию?“ Ответ: „Я вам не товарищ, удалитесь“. В зале послышался шорох — реакция на ответ профессора монтеру».

Профессор в 1940 году не мог сказать иначе, потому что для него — старика — слово товарищ было иного смысла, чем для молодого монтера. Товарищ — коллега, соучастник в конкретном и общем деле, а у него с монтером, конечно же, не было ничего общего. Он, прежде чем обидеть монтера, и сам был обижен. Пока сохранялось такое разное понимание слова, и речи не возникало о том, чтобы пользоваться словом товарищ как разговорным обращением!