Горе невинным

Покинув семейство Клеггов в их квартире и выйдя на улицу, Артур ощутил такое смятение, какого не полагал возможным. «А не лучше ли было бы, – сказал он себе, – если б память о том дне так и не вернулась ко мне? В конце концов, как сказал этот самодовольный и ограниченный тип, парень мертв. Он уже побывал на суде Высшего судии, не знающего ошибок. Каким запомнят его на земле – убийцей или простым воришкой, – ему теперь безразлично».

Вдруг накатила волна гнева. Калгари подумал: «Однако должен же быть хотя бы один человек, которому все это не безразлично! Должен же хоть кто-то обрадоваться. Почему никто не рад? Ну, этой девушке, как я понимаю, неплохо живется. Когда-то она была очарована Джеко, однако не любила его. Возможно, потому, что не способна любить кого бы то ни было. Но остальные… Его отец, сестра, няня… Они-то должны радоваться. Они-то должны были хотя на мгновение обрадоваться за него, прежде чем начинать бояться за себя… Да… кто-то должен обрадоваться».

II

– Мисс Эрджайл? За вторым столом отсюда.

Калгари на мгновение замер на месте, наблюдая за нею. Опрятная, невысокая, очень спокойная и деловитая. Одетая в темно-синее платье с белым воротничком и манжетами. Черные до синевы волосы закручены на затылке аккуратным пучком. Смуглая кожа, какой не может быть у природной англичанки. И куда более изящное сложение. Такова была девочка-полукровка, которую миссис Эрджайл приняла дочерью в свою семью.

На него посмотрели темные, непроницаемые глаза. Из тех, что ничего не говорят собеседнику.

Низким и приятным голосом она спросила:

– Чем могу помочь вам?

– Вы – мисс Эрджайл? Мисс Кристина Эрджайл?

– Да.

– Мое имя – Калгари, Артур Калгари. Возможно, вы слышали…

– Да. Я слышала о вас. Отец написал мне.

– Мне очень хотелось бы побеседовать с вами.

Она посмотрела вверх, на часы.

– Библиотека закрывается через полчаса. Не могли бы вы подождать до ее закрытия?

– Безусловно. Должно быть, вы не откажетесь выпить со мной где-нибудь чашечку чая?

– Благодарю вас. – Она отвернулась от Калгари и посмотрела на стоявшего за его спиной мужчину. – Да. Могу ли я помочь вам?

Артур отошел от стола к полкам, разглядывая их содержимое, время от времени поглядывая на Тину Эрджайл. Она оставалась прежней – спокойной, компетентной, невозмутимой. Половина часа растянулась, с его точки зрения, довольно надолго, но наконец прозвенел звонок, и она кивнула ему.

– Через несколько минут я буду ждать вас снаружи.

Ему не пришлось ждать. Шляпку Тина не носила – только плотное темное пальто. Он спросил ее о том, куда лучше пойти, пояснив:

– Я не слишком хорошо знаю Редмин.

– Чайная есть возле кафедрального собора. Там не слишком уютно, однако по этой причине там не так много народа.

Наконец они угнездились за небольшим столиком, и раздосадованная появлением посетителей сушеная официантка с полным отсутствием энтузиазма приняла у них заказ.

– Хорошего чая не ждите, – заранее извинилась Тина, – однако я подумала, что вы хотите поговорить без особых помех.

– Вы правы. Я должен объяснить, по какой причине стал искать вас. Понимаете ли, я встречался с другими членами вашей семьи, в том числе, должен сказать, с женой… вдовой вашего брата Джеко. Вы остались единственным членом семьи, с которым я не переговорил. Ах да, помимо вашей замужней сестры, конечно.

– И вы считаете необходимым встречаться со всеми нами?

Сказано это было достаточно вежливо – однако с неким холодком в голосе, от которого Калгари сделалось несколько неуютно.

– Не из светской любезности и не из чистого любопытства, – сухо признал он, усомнившись при этом. – Дело в том, что я хочу лично выразить всем вам мои глубокие сожаления по поводу того, что я не смог во время суда установить невиновность вашего брата.

– Понимаю…

– Если вы симпатизировали ему… А вы симпатизировали ему?

Задумавшись на мгновение, она ответила:

– Нет, я не симпатизировала Джеко.

– Но я чуть ли не ото всех слышал, что он обладал… большим обаянием.

Она проговорила четко, но бесстрастно:

– Я не доверяла ему и не любила его.

– И вы никогда не сомневались в том – простите меня за этот вопрос, – что он убил вашу мать?

– Мне и в голову не приходило, что возможны другие варианты.

Официантка принесла чай. Хлеб и масло оказались несвежими, джем любопытным образом напоминал желе, пирожки взгляд не радовали, к тому же были невкусными, а чай – некрепок.

Сделав глоток, Артур произнес:

– Похоже – меня заставили в это поверить, – что принесенная мной информация, освобождающая вашего брата от обвинения в убийстве, может иметь нежелательные последствия. Она способна причинить всем вам… новое беспокойство.

– Потому что дело будет открыто заново?

– Да. Вы уже думали об этом?

– Мой отец считает, что это неизбежно.

– Мне жаль. Мне действительно очень жаль.

– Почему же, доктор Калгари?

– Мне неприятно, что я стал для всех вас причиной нового беспокойства.

– Но вам было бы лучше, если б вы промолчали?

– С точки зрения правосудия?

– Да. Так как же?