Горе невинным

– Заинтересует ли вас мое мнение, – произнес Артур, – если я скажу, что убежден в том, что это преступление имеет страстную, любовную природу?

Суперинтендант поднял брови.

– Существует уйма страстей, доктор Калгари, – заметил он. – Ненависть, алчность, жадность, страх… все это страсти.

– Говоря про страстную природу, я подразумевал именно то, что обыкновенно имеется в виду в таких случаях, – ответил Артур.

– Если вы намекаете на Гвенду Вон и Лео Эрджайла, как мы предполагали все это время, – сказал Хьюиш, – то этот вариант не проходит.

– Нет, я подразумевал более сложную ситуацию, – произнес Калгари.

Глава 24

Когда Артур Калгари приехал в «Солнечный мыс», уже наступили сумерки, делавшие вечер похожим на тот, когда он впервые появился здесь. И в самом деле Гадючий мыс, подумал он, нажимая на кнопку звонка.

События как бы начинали повторяться. Дверь опять открыла Эстер. На лице ее вновь читался вызов, тот же самый дух отчаяния и трагедии. За спиной ее, в прихожей, как и в тот, первый раз, маячила внимательная, полная подозрительности фигура Кирстен Линдстрём. История повторялась.

Но тут общая схема дрогнула и переменилась. Подозрение и отчаяние оставили лицо Эстер, на котором появилась очаровательная радостная улыбка.

– Это вы, – проговорила она. – О, как я рада видеть вас!

Артур взял обе ее руки в свои.

– Я хочу видеть вашего отца, Эстер. Он наверху, в библиотеке?

– Да. Да, он там вместе с Гвендой.

Кирстен Линдстрём шагнула ему навстречу.

– Зачем вы снова пришли? – произнесла она голосом, полным обвинительных интонаций. – Мало вам тех неприятностей, которые вы навлекли на нас в прошлый раз! Посмотрите, что вы наделали… Жизнь Эстер разрушена, жизнь мистера Эрджайла разрушена… так теперь еще и две смерти. Две! Филипа Дюррана и маленькой Тины. И все это дело ваших рук – да-да, ваших!

– Тина еще жива, – сказал Калгари. – А у меня здесь есть дело, которое я не могу оставить не доведенным до конца.

– И что же вы еще не доделали? – Кирстен стояла, по-прежнему заграждая ему путь вверх по лестнице.

– Я должен завершить то, что начал, – сказал Калгари.

Аккуратно положив руку на плечо женщины, он отодвинул ее в сторону и направился вверх по лестнице; Эстер последовала за ним. Обернувшись, Артур обратился через плечо к Кирстен:

– Пойдемте с нами, мисс Линдстрём; мне хотелось бы, чтобы вся семья была в сборе.

В библиотеке Лео Эрджайл сидел в кресле возле своего стола. Гвенда Вон расположилась на полу перед камином, вглядываясь в угольки. Оба они посмотрели на вошедших с недоумением.

– Прошу прощения за непредвиденное вторжение, – сказал Калгари, – но, как я уже говорил этим двум дамам, я пришел, чтобы завершить то, что начал… – Он огляделся. – Миссис Дюрран по-прежнему в доме? Мне бы хотелось, чтобы она также присутствовала здесь.

– Должно быть, легла, – ответил Лео. – Она самым тяжелым образом восприняла свою трагедию.

– Тем не менее мне хотелось бы видеть ее здесь. – Он посмотрел на Кирстен. – Быть может, вы сходите за ней?

– Она может не захотеть этого, – угрюмым тоном ответила мисс Линдстрём.

– Скажите ей, – произнес Артур, – что речь пойдет о предметах, которые способны заинтересовать ее, – например, о смерти ее мужа.

– Ох, Кирсти, сходите же, – сказала Эстер. – Не надо быть такой подозрительной и покровительственной ко всем нам. Не знаю, что намеревается сообщить нам доктор Калгари, но при разговоре должны присутствовать все.

– Как вам угодно, – ответила Кирстен, прежде чем выйти из комнаты.

– Садитесь, – предложил Лео, указав на кресло, стоявшее на противоположной от камина стороне. Калгари воспользовался предложением. – Вы, конечно, простите меня, – проговорил мистер Эрджайл, – если я скажу, что в данный момент прежде всего хотел бы, чтобы вы никогда не появлялись в моем доме, доктор Калгари.

– Это нечестно, – с яростью в голосе произнесла Эстер. – Говорить подобные вещи несправедливо и непорядочно.

– Я вполне понимаю ваши чувства, – произнес Артур. – Думаю, на вашем месте я ощущал бы то же самое. Откровенно говоря, какое-то время я и сам разделял подобную точку зрения, однако, по трезвом размышлении, до сих пор не допускаю мысли о том, что у меня была возможность поступить иначе.

Вновь появившаяся в комнате Кирстен сказала:

– Мэри сейчас придет.

Они молча ожидали ее появления. Наконец Мэри Дюрран вошла в комнату. Калгари с интересом посмотрел на нее, так как видел эту женщину в первый раз. Она показалась ему выдержанной и спокойной, аккуратно одетой и безупречно причесанной: каждый волосок был на своем месте. Однако лицо ее превратилось в подобие бесстрастной, ничего не выражающей маски, и что-то в походке делало ее похожей на бредущую во сне сомнамбулу.

Лео представил их друг другу. Мэри чуть склонила голову.

– Хорошо, что вы пришли, миссис Дюрран, – проговорил Артур. – Я подумал, что вы должны услышать то, что я должен сказать.

– Как вам угодно, – ответила Мэри. – Но ничто, что можете сказать вы или кто-либо другой, не вернет мне Филипа.

Она отошла от всех собравшихся и устроилась в кресле возле окна. Калгари оглядел Эрджайлов.