Горе побежденным

Но вглядываться в картину будущей баталии Фелькерзам не стал – выработают решение, сразу доложат. Только мимолетно бросил взгляд на другой планшет, с узнаваемыми очертаниями островов Квельпатр и Гото – там на синие булавки, воткнутые друг от друга на большом расстоянии в три шеренги по семь кораблей, надвигалась самая натуральная македонская фаланга из полутора десятка красных булавок, перекрывавшая, если судить по масштабу, добрую половину стоверстного прохода.

Вот этот «гребешок» и был тем самым «слоном», о котором он говорил Небогатову, что скоро нанесет визит в «лавку со стеклом», образно выражаясь. Вот тут Дмитрий Густавович решил поступить по-своему – не ждать действий от противника, не пытаться прокрасться мимо дозорных кораблей, а уничтожить их внезапно, безжалостно и грубо. Как всегда боевые корабли нападали на всякие «линии» и «барражи». Расстреливали плотным артиллерийским огнем всяческие вооруженные траулеры, дрифтеры и прочие лихтеры, выставленные «умной головой» в оборонительную цепь, для воспрепятствования действиям вражеских легких сил. Но главным образом для противолодочной борьбы, как она велась в первую мировую войну.

Вице-адмирал Того просто создал на десять лет раньше прообраз «заградительного барьера», который нужно безжалостно разнести по ходу предстоящего ночного дела.

Японские вспомогательные крейсера просто большие пароходы, с парой старых 152-миллиметровых или 120-миллиметровых орудий – в ночном бою на короткой дистанции даже броненосцы береговой обороны превратят их в «решето», причем в буквальном смысле. Потому что стрельба будет вестись не только фугасными снарядами, которых в погребах не густо, а еще сегментными, картечью своего рода, предназначавшимися для уничтожения не бронированных маленьких миноносцев. Так что в такую большую цель, как «мару», русские артиллеристы вряд ли промахнутся, а заодно получат столь нужный боевой опыт. Да и следующей ночью им станет намного легче отражать атаки вражеских миноносцев, которые неизбежно последуют.

– Работайте, господа, не обращайте на старика внимания, – взмахом руки Фелькерзам остановил своего флаг-капитана, что готовился рапортовать, и, чуть прихрамывая, стал подниматься наверх по трапу, у которого уже поджидал его верный Федор, готовый подхватить, если его адмирал снова оступится, как вчера и произошло в первый раз…

Глава 19

– Барон, у меня есть для вас поручение, достаточно серьезное и значимое, чтобы я мог поручить выполнить его другому командиру. Все зависит от вашего согласия – принуждать не могу.

– Я постараюсь выполнить его со всем тщанием, Дмитрий Густавович, пусть даже это будет трудно для меня.

Фелькерзам внимательно посмотрел на командира броненосца «Наварин» Фитингофа. Тот, как и положено хладнокровному и исключительно спокойному остзейскому немцу, негромко ответил. И спокойно продолжил пить предложенный ему новым командующим эскадрой горячий чай. Бруно Александрович был на удивление хладнокровен.

Именно на него вице-адмирал Рожественский постоянно совершал всяческие нападки, оскорбляя как капитана, так и его корабль, пользуясь тем, что барон удивительно терпеливо сносил их. Но в какой-то момент нервы у барона однажды не выдержали, и, рассматривая очередной сигнальный «фитиль», поднятый на мачте флагманского броненосца, Бруно Александрович негромко произнес – «у него два орла на погонах, а всем известно, что эти птицы любят садиться на всякую падаль».

– Ваш корабль пойдет головным, и на нем будет поднят флаг убывшего на госпитальном «Орле» Зиновия Петровича. Японцы имеют сильное пристрастие бить по флагманскому и концевому броненосцу, сосредотачивая на них огонь всей эскадры в худшем случае для них, а это шесть кораблей. А если не могут такое осуществить, что будет лучшим для нас вариантом, то будут по вам стрелять два, может быть, три первых броненосца, хотя третьему мателоту в их колонне, я думаю, будет не до этого.

Фелькерзам остановился, и, сделав глоток чая, посмотрел на опустевшую рюмку. Вздохнув, воздержался от очередной дозы спасительного «лекарства», которое все же купировало боль. И внимательно посмотрел на командира «Наварина», ожидая ответ – а что он будет дан положительный, контр-адмирал уже предчувствовал.

– Я согласен, Дмитрий Густавович, – усмехнулся Фитингоф, – и не сомневаюсь, что поднятый вице-адмиральский флаг привлечет внимание японцев. И хорошо понимаю, почему вы прибегаете к такой военной хитрости – мой «Наварин» как нельзя лучше подходит для роли «флагмана эскадры», иного выбора просто нет.

Да тут и не приходилось думать – наименее ценный корабль в артиллерийском противостоянии потерять не так больно, как новый броненосец. «Наварин» не сможет нанести японским «визави» серьезного ущерба. Его главный калибр из четырех 305-миллиметровых пушек имеет намного меньшую скорострельность, и башни неуравновешенные, пушки устарелых систем, и порох дымный. Следствием меньшая дальность и точность стрельбы – все же длина ствола в 35, а не в 40 калибров, как новые орудия.