Горе-волшебник

— Ты в порядке? — подбежала ко мне Сомалия. Нет, ну вылитая Корнелия. Или наоборот… А какая разница! Красавица… Эх! А голос, голос какой! Заслушаешься!

— Ага, — ответил я. Встал, отряхнулся и уже опять хотел сказать, чего мне от них надо, но передумал. А вдруг и вправду бабуля.

— Что такое, школяр Марвус? — спросил Корнелиус. И стал так важно, будто я тут самая последняя пыль у него под башмаком, а он… а он то ли сам Король, то ли мой деда. Но тут налетел ветер. С погодой что ли намудрили? Да и странный он какой-то: холодныйхолодный! Ветер сорвал с волшебника его смешную шапку в звездочки, и та упала мне под ноги. Ох, как же мне хотелось на ней сплясать, но не делать же это прямо перед всеми профессорами. А Сомалия согнулась, подняла шапку, подошла к свекру и нахлобучила ее ему на голову.

— Папенька, наденьте шапочку, а то простудитесь!

Профессора начали похрюкивать, и я уже думал, что маме Корнелии сейчас здорово влетит за такую вольность. Но нет. Корнелиус поправил шапку, погладил невестку по руке и опять обратился ко мне:

— Что такое, школяр Марвус?

— Я это… Можно я с Сэем побуду?

А чего это они все сразу расслабились? Может, я чего нехорошее удумал. А вдруг я Школу захватить хочу и сам Верховным волшебником стать? Или думают, что раз выродок да ростом не вышел так не смогу? А я смогу! Только не буду. А зачем? Я б лучше рванул куда-нибудь. Только пока не знаю куда. А вот когда узнаю… Вот тогда и рвану!

— Хорошо, — согласился Корнелиус.

В общем, понятно, что в этот день занятий не было. К Сэю меня все-таки не пустили, поэтому я решил ночью к нему сходить. А пока я сидел в своей комнате и скучал.

Не один. С друзьями. И Трисса тоже с нами была. Она все еще на меня сердилась и не разговаривала со мной, но хотя бы пришла в мою комнату.

Она уселась за мой стол перед окном, раскатала один из свитков, что принесла с собой, и принялась там что-то чертить. Иногда она отрывалась от своей писанины и смотрела в окно, а потом снова начинала что-то быстро-быстро писать. На нас она не обращала никакого внимания. Эй! Это же моя комната! И мой стол! И мои чернила! Хоть бы посмотрела на меня…

Мы с Гэном и Паром сидели на кровати. Хоть она и была большая, мы все равно там еле-еле помещались — Париус тоже был совсем не маленький. Сидели мы молча. Гэну и так нормально было, Пар грыз стащенное из сада яблоко, а я все думал: как бы мне половчее перед Триссой извиниться?

Она заговорила первая:

— Мар, можно тебя спросить? — Она сказала это так тихо, что я едва разобрал ее слова. Интересно, а ребята расслышали? Она даже не повернула к нам голову, так и продолжила рисовать в своем свитке.

— А? Ага.

— Как ты это сделал?

— Что?

Мне показалось, что она сейчас лопнет. Так краснела обычно бабушка, когда я что-то не то и не вовремя говорил. Мне всегда мерещилось, что в таких случаях у нее от затылка даже дым идет. Вот и у этой Триссы тоже. А что я такого спросил?

— Как ты понял, что говорит дракон?

Гэн и Пар тоже на меня уставились. Я пожал плечами.

— Не знаю.

Вот теперь она точно взорвется. Нет, ну что я такого сказал?!

— Хорошо, — как-то подозрительно спокойно сказала Трисса и повернулась ко мне. Я как раз сидел в ногах своей кровати, а значит, сейчас она смотрела мне прямо в глаза. Даже от бабулиного взгляда меня так в дрожь не бросало. — Расскажи, что ты делал сегодня.

— Ну… — начал я, но продолжить не смог — у меня во рту все пересохло, а язык как будто вообще распух.

— Понятно, — вздохнула Трисса. Она вытянула руки перед собой, сложила ладони как чашу и что-то прошептала. И потихоньку в ее руках стала появляться самая настоящая серебряная чаша. — Держи.

Трисса протянула ее мне, и я взял. Оладка перепеченная! Да там вода!

— Ого! — Пар даже про яблоко свое забыл.

— Т-трисса…

Она только вздохнула и сказала:

— Пей, — а потом обратилась к моим друзьям: — Не говорите никому, ладно?

Я быстро выпил воду — вкуснее я ничего в жизни не пробовал. Я протянул чашу обратно, чтоб она еще воды наколдовала.

— Хватит, — покачала головой Трисса. — Больше нельзя, иначе тебе плохо станет.

Понял, не дурак.

— Т-трисса, а я и не знал, что ты умеешь воду вызывать, — голос Гэна был какой-то обиженный.

— Прости Гэн, ты же знаешь отца. Если он узнает, то заберет меня отсюда, а я пока домой не хочу.

— П-понятно. — Теперь Гэнриус смотрел на нее с жалостью. А вот я как раз ничего не понял.

— A… — я хотел было спросить, зачем это ей сидеть в Школе, если она и так водное волшебство знает, но передумал. Захочет — сама расскажет. А Пар уже, похоже, об этом забыл — он достал из кармана грушу. — Не расскажем.

Я пнул Париуса под бок.

— Умгу, — сказал мой друг и в два укуса съел грушу. Но у него еще были сливы.

— Спасибо, — кивнула Трисса.

Она так… даже не знаю как, но она так улыбнулась, что я… ну, не знаю я, в общем.

— Мар, что ты сегодня ел?

Я ей все рассказал. А когда дошло до булочки с маком, Трисса так округлила глаза, что я чуть с кровати не упал. А они с бабулей точно не родня?