Горечь пепла

Традиор Арх выглядел не просто древнее города, а древнее всей этой затерянной в горах долины. Высохшая до костей мумия, облаченная в серую одежду. Многочисленные складки выпирающих век до того закрывают глаза, что он походит на слепца. По мнению Троя, такому самое место на дороге к погосту, или хотя бы пора всерьез готовиться к последней прогулке по этому пути. На совете, где решается судьба Шамбриса, ему точно делать нечего. Но Далсу виднее.

Фамиция Гонтье — единственная женщина — выглядела ходячей рекламой своих платьев. То есть одета не для войны, а для званого приема. Не молодая, но и не старуха, точный возраст не определить, слишком много румян и прочих ухищрений, местами навязчивых, но совсем уж явной безвкусицы не наблюдается. Что здесь делает эта дама — тоже непонятно, Трой ожидал, что соберутся куда более нужные в такой ситуации люди.

Вроде Окера-Молота — вот он точно из таких. В нем чувствуется крайморский стержень, как в том рыбаке Псегресте, который способен нестись сквозь бурю на легкой лодке и при этом хохотать от неописуемого счастья.

Ну да, совсем уж нормальным на Крайнем Юге можно оставаться не всегда и не везде.

Далс указал на Троя:

— Этот парень на вид молокосос, но его, видимо, как следует учили. Умно поговорил с конторой в Новом Даллене, я так не смог, они там такие нудные, что очень хотелось сказать им много нехороших слов.

— Они и здесь были не лучше, — буркнул Окер-Молот. — Я даже одному глаз подбил, потом штраф пришлось платить за этого нытика.

— Трой, скажи то, что мне говорил. Или не договорил. Говори нормальным языком, здесь все люди простые и понятливые.

— Пусть сперва скажет, что он за птица такая, — потребовал бородач.

— А тебе не все ли равно? — спросил алхимик. — Трой настоящий рашмер, а рашмеры нам сейчас не помешают.

— Нет, не все равно. Достаточно того, что я терплю одного тебя, проходимца, лишних мне не надо. Говори уже, Трой, мы должны это знать.

Трой был озадачен. Ну что может поведать о себе человек, который недавно начал жизнь с чистого листа. Пожал плечами:

— Вы знаете, кто мы, как попадаем сюда и за что. Я рашмер, и этим все сказано.

— Нет, я хочу послушать подробности. Начни с того, за что тебя сюда закатали. Я вот не стыжусь, что угодил на Крайний Юг в ссылку из-за грешков молодости. Честно расплатился с кредиторами и законом, обосновался здесь, стал уважаемым человеком. Вот и ты рассказывай.

— Но мне нечего рассказывать.

— Решил с нами темнить?

— Вовсе нет. Я здесь недавно, в Краймор попал стертым, все, что было до этого, забрали церковники. Вот и вся моя биография.

— Стертым?! — удивился Окер-Молот. — Далс, ты совсем умом тронулся?!

— Что тебе опять не так?! Может, выйдем и достанем кулаки?!

— А почему бы и не выйти?! — обрадовался кузнец. — Ты и впрямь спятил, если психа стертого притащил с нами о чем-то говорить! Чего потом от тебя ждать прикажешь?! Беседу с пепельниками за этим же столом?! А может, мы устроим пирушку для некромантов?! Давай уже, не мелочись!

— Окер, прекрати так противно гудеть над моими старыми ушами, — скрипучим голосом произнес Традиор Арх.

Затем живая мумия чуть обернулась к Трою и спросила:

— А не тот ли ты лихой удалец, который запросто изрубил десяток кровососов в «Веселом вечерке»?

Если быть точным, кровососов там было всего лишь трое, да и не сказать, что все прошло легко, если вспомнить, с чего началось, но Трой решил, что такие мелочи не стоят упоминания в сложившейся ситуации. Поэтому едва заметно кивнул:

— Да, вечерок там и впрямь выдался нескучный.

Окер-Молот уставился на Троя другим взглядом — прежние колючки никуда не делись, но к ним прибавилась немалая доля удивления. А старик тем же скрипучим голосом закрыл тему:

— Я всегда говорил, не судите по внешности и по словам, особенно первым. Судите по делам. Окер, я не хочу, чтобы ты и дальше в присутствии этого молодого человека высказывался подобным образом. Твое несносное поведение позорит наш славный город.

Бородач после таких слов опустился до оправданий:

— Да откуда я мог знать? Говорят, что стертые все до единого дурачками становятся. Только и умеют мух на потолках считать, да и то с ошибками.

— А мне говорили, что все, кто носит большую бороду, вшивые, — заявил Далс.

— С чего они это взяли?!

— Это я к тому, что вспомни только что услышанное — не суди по словам.

— Да понял уже, понял, отвяжись от моей бороды, а не то в глаз дам. Трой, не бери в голову, у нас тут все языкастые, и я в том числе.

— Так мне еще что-нибудь о себе выкладывать или мы займемся обсуждением проблем города?

— Говори, — сказал Далс. — Окер готов балаболить сутками, если его не остановить.

— На себя посмотри, двух слов иной раз связать не можешь, потому и помалкиваешь.

— Может, все-таки дадим возможность высказаться Трою, — впервые раскрыла рот Фамиция. — Сам Святой Круг привел к нам его отряд в такой момент. С уходом интенданта Сигверста в городе не осталось грамотных солдат, а мы всего лишь мирные жители. Он рашмер, их учат выживать в таких местах, куда мы даже добраться не сумеем. Говори, Трой, мы все внимательно тебя выслушаем.