Горение (полностью)

- Что ж, - продолжал между тем Хрисантов, - лучше поздно вопрос ставить, чем не ставить его вовсе. Я отвечу вам, Александр Федорович. Естественно, моя точка зрения, вероятно, во многом будет расходиться с мнением официальным, но отношения наши таковы, что я готов разрешить себе это.

- Спасибо.

- Не за что. Вам спасибо: это редко в наш век, когда умному человеку, растущему человеку, - подчеркнул Хрисантов, - можно верить. Даже если б вы чиновником были - верил; такие, как вы, по трупам не ходят, такие, как вы, на разум ставят, на здравый смысл.

- Еще раз спасибо, - ответил Веженский. - Искренне тронут, Гавриил Григорьевич.

- Так вот, Александр Федорович, наша с Японией война началась уже десять лет назад, когда мы вместе с Францией и Германией решили потеснить Лондон, который поддерживал - мудро, должен заметить, п о д д е р ж и в а л, - желание проснувшейся Страны восходящего солнца прийти со своих островов в мир. Европейские островитяне понимали островитян азиатских лучше нас, материковых-то. Мы в девяносто пятом году, как помните, заключили договор о дружбе с Китаем, направленный против Японии, оттяпав себе за это концессию на трансманьчжурскую магистраль. Первая ошибка. А вторая была и вовсе непростительной: американцы предлагали нам капитал для совместной разработки дальневосточных окраин, любой капитал предлагали, чтоб завязать сообщество с нами и японцами, а мы - сами с усами! Ни в какую! И своими руками, Александр Федорович, именно своими руками, бросили Японию в объятия Вашингтона. Проклятая наша манера г н у т ь линию; коли союз с Парижем и Берлином - так уж до конца, без всяких там меттерниховых штучек. А без этих меттерниховых штучек - политики нет, как нет математики без доказательства от противного.

Хрисантов закурил сигару, п ы х н у л горьким табаком, продолжал раздумчиво:

- Намечавшийся англо-американо-японский союз рассуждал прагматично, со счетами в руках: Лондон не постеснялся ударить челом Парижу, напомнил, что Берлин всегда останется Берлином, что гегемонистический дух Бисмарка не умер со смертью железного канцлера, что канцлер завещал Вильгельму дружбу с Россией, но отчего-то никак при этом не помянул Париж; положили британцы на стол французского министра финансов расчеты по выпуску стали и добыче угля в Германии, предложив сравнить с французскими темпами; намекнули, что Берлин ближе к русскому сырью и русскому рынку, что помогать Парижу Крупп не станет, и Париж, который только отстраненно кажется легким, порхающим, веселым, на сей раз тяжеловесно, по-буржуазному все просчитал, выверил и принял решение... Чтобы истинно французский дух понять, надобно, Александр Федорович, не Вольтера читать - он надмирен, а Мопассана. Помните, как у него брат братцу руку оттяпал, только к рыбацкие снасти сохранить? То-то и оно - истинно европейский подсчет выгоды: пусть останется три руки на двоих, зато снасти на берегу, значит, будет рыба. Четырьмя руками, но без снастей можно только кулаками над головой махать...

- Значит, это разумно - резать братцу руку?

- Все разумное - действительно, Александр Федорович, я с Гегелем не берусь спорить. В политике, должен заметить, эта формула блистательно прилагается к наиболее дальнозорким решениям. Мы часто любим н е з а м е ч а т ь. Европейцы - нет. Раз есть - изволь заметить! Словом, Вильгельм, почувствовав ж а р е н о е, круто повернул к открытому столкновению с Лондоном. И Англия и Германия в этом противоборстве за европейское лидерство делали ставку на Россию - каждая держава в своих интересах. Мы вроде бы стали склоняться к альянсу с Берлином, но это означало потерю не только Англии, как возможного - в далекой перспективе - партнера, но и Франции, ибо Вашингтон заявил, что если Франция поддержит Россию в ее столкновении с Японией, то Америка войдет в войну на стороне Токио. Значит, кому выгодно было нас вогнать в драку с микадо? Берлину, Александр Федорович, Берлину. И это поддерживалось дома, у нас, Хрисантов все-таки голос при этом понизил, оглянувшись на дверь чисто автоматически, хотя кабинет его был пуст, да и время позднее, все чиновники разошлись, - германофильская группа Витте - Абаза - Безобразов. А к кому они близки? К кому? Они ж британцев считают жидомасонами, они их терпеть не могут, они все наши беды "англичанкой" называют. Словом, Александр Федорович, мы таскали каштаны из огня для того, чтобы помогать выявлению нового европейского лидера - слава богу, пока еще до конца не выдвинулся. Слава богу, мы сейчас поняли, что все развалится, поэтому идем на любые условия мира, на унизительные, говоря откровенно, идем условия - я из Портсмута шифрограммы Витте читаю. Стыдно, Александр Федорович, стыдно и горько... А ведь если б прислушивались к нам, к профессионалам, если б вместо амбиций на счетах проверили; вместо страха перед американским вольнодумством гарантии обговорили и начали совместную разработку дальневосточной окраины - все бы в мире пошло иначе. - Хрисантов повторил уверенно: - В мире, не то что в империи.

- Чего ж надобно ждать?