Горец

— Я оправдалась в его глазах, выйдя за тебя замуж. Кто бы мог подумать, что тусовщица, блогерша, папина транжира способна чем-то заинтересовать такого серьезного человека, как Сабаев. Знаешь, сколько дерьма на меня выливали за спиной? Век не отмоешься. Люди не могут представить, что между нами чувства, проще придумать мою корысть в твоих деньгах… Хотя какие чувства, так, голимый секс, а признания в любви — это сказано в состояние аффекта.

— Ален, ты сейчас несешь полную чушь.

— Это не чушь, Давид, это последствия развода родителей. Когда привычный мир рухнул к ногам, а новый на его руинах никак не строится. И мне было не четыре года, а вот Хаде столько. И я сделаю все возможное, чтобы малышка не чувствовала себя никому не нужной, забытой, навязанной. Хочешь ты этого или нет, она будет с нами жить.

— Даже если я скажу нет? — смотрит ледяным взглядом, поджимает губы. Я задираю голову, не отводя глаза в сторону, хотя безумно тяжело смотреть на него и понимать, что он меня не услышал и не хочет слышать.

— Я думаю, что сегодня тебе стоит поспать одному. Подумать, глядишь в новом году придут правильные мысли, — беру подушку со своей стороны.

— Алена, не чуди, ложись спать здесь.

— Я не хочу с тобой спать, если быть откровенной. В этом огромном доме найду себе место для сна, — ухожу, радуясь, что не последует за мной следом, не вернет силком в спальню.

Я не хочу бродить по дому, иду прямиком в комнату Хади. Малышка спит в позе звезды, одеяло сбилось в ногах. Аккуратно накрываю ее, легонько проведя ладонью по волосам, нагибаюсь и целую в лобик. Сделаю все, что в моих силах, чтобы и заговорила, и сумела отпустить обиды на своих недалеких родителей.



41

*** Давид.

Никогда не думал могу проснуться в дурном настроении и весь мир вокруг не мил. И все из-за Алены. Из-за ее непонятной для меня истерики, упертости в том, что Хадя должна с нами жить. Не понимает она, что ребенок связывает по рукам и ногам, обязывает возвращаться домой, думать в первую о маленьком человеке, который полностью зависит от тебя. И сорваться в клуб иль в ресторан от плохого настроения уже не представиться возможным.

— Доброе утро, — бурчу, зайдя на кухню. Бабушка ожидаемо на ногах, возле плиты.

— По тебе не скажешь, что оно доброе. Хадя плохо спала?

— Хадя? — непонимающе смотрю на бабушку, наливая себе только что сваренный кофе. — При чем тут Хадя?

— Я заходила к ней в комнату, Алена спала вместе с ней.

— Понятно, — отворачиваюсь к окну, делаю первый глоток.

— Конечно, не мое дело, но я на всю жизнь запомнила простую истину: поругались, спите рядом, спиной друг к другу, но рядом. Нечего мужу и жене спать в других кроватях.

— Мы не ругались.

— Тогда почему Алена спит в кровати вместе с Хадей, если с малышкой все хорошо?

— Ты ж у нас мудрая женщина, попробуй догадаться сама, — впервые я так язвительно, резко отвечаю бабушке, стоя к ней спиной. Сзади возникает тишина, которая действует на нервы, взвинчивая внутреннее напряжение до предела. Оборачиваюсь, бабушка с поджатыми губами помешивает что-то в кастрюле.

— Извини, — чувствую себя тупым бараном, упертым в своей задетой гордости. Ставлю кружку на стол, подхожу к бабушке, обнимаю ее.

— Мне очень сложно с Аленой. Порой я чувствую себя сапером, находясь на минном поле.

— А что ты ожидал? Она молодая, импульсивная, живая девочка.

— В ее возрасте наши девушки по двоих-троих рожают детей и как минимум пять лет в браке, — отхожу от бабушки, прислонясь к кухонной столешнице, скрестив руки на груди.

— Так нужно было жениться на нашей, а раз женился на девушке другой веры и воспитания, будь добр взять ответственность за нее и ее поступки.

— В смысле?

— Алена воспитана по-другому, она привыкла иметь свою точку зрения, привыкла поступать так, как считает нужным и хочется. Для нее важно равноправие, а не авторитет мужа, слово, которого закон.

— Я итак к ней лоялен.

— Но при этом ты не считаешь нужным ее слушать, а главное слышать.

— Ты не права, бабушка. Все эти полгода я только и делал, что слушал ее, пока она не начала нести полный бред!

— Какой бред? Потребовала кучу новых нарядом? Путешествий? Драгоценностей?

— Она хочет забрать Хадю в Сочи, совсем не представляя, как жить с ребенком, за которым нужен особый уход.

— Особый? — кладет ложку, поворачивается ко мне всем корпус, внимательно смотря в глаза. — Хадя здорова. Ты сам об этом не раз говорил, но при этом ведешь себя с ней так, словно она отстает в развитии или имеет смертельный недуг. Мне нравится, что именно Алена это тебе предложила, а не ты ей. И нравится, что она действительно тянется к Хаде, как и малышка к ней. При живых родителях ребенок не имеет никакого понятия, что такое семья.