Гори

Пайндейла больше не было. По-другому и не скажешь. Там и сям полыхали пожары… но они и в подметки не годились тому, когда… когда сарай за начальной школой загорелся. За стеной огня еще долго угадывалось знакомой формы здание – оно все горело и горело, а когда догорело, остался обугленный остов.

А вот жилые дома не столько горели, сколько просто взрывались.

Что бы ни напало на них, оно било таким неистовым жаром, что все просто испарялось на месте – это было новое слово, Грейс подслушала его, когда папа говорил по телефону с генералом из бомбоубежища… а ей, между прочим, совершенно не полагалось при этом присутствовать.

Миссис Бейли стояла перед своим домом – перед тем, что от него осталось… Рука у нее торчала под таким жутким углом, что Грейс пришлось отвернуться. Кругом, куда ни глянь, были всякие страшные вещи. Наверное, папа все-таки прав. «Не смотри, малыш».

Девочка села поглубже и прижала книжку к груди.

– Что это было? – тихо спросила она.

– Я не знаю, тыковка, – ответил он, но она все равно продолжала таращиться, потому что слышала тот звонок… слышала, как серьезно папа говорил в трубку – и он, папа, это тоже понял. – Что-то, чего здесь быть не должно.

– Сценарий 8, – важно кивнула она (брови у него полезли на лоб). – Сколько вообще есть этих сценариев?

– Девяносто четыре, – ответил папа. – И на этом мы разговор закончим, мое солнышко.

Грейс была папиной дочкой. Еще до того, как сбежала мама, девочка знала, что такое «совершенно секретно», – и знала, что, хотя папа почти никогда ни о чем ей не рассказывал, ей нельзя ни словом проговориться в школе, что у него вообще есть какие-то там секреты. Папа ее уважал – достаточно, чтобы доверять. Она, в свою очередь, уважала его – достаточно, чтобы быть достойной доверия. Из-за этого девочка обычно чувствовала себя взрослой – никак не на восемь лет. Да, куда старше тех восьми детских лет, на которые она чувствовала себя сейчас – сидя на пассажирском месте в машине посреди города, который еще вчера был здесь, а теперь… – теперь нет.

Папа очень ласково – агент Дернович вообще был милейшей души человек, все коллеги в этом соглашались, и превосходный родитель вдобавок, особенно в трудных ситуациях, – так вот, папа очень ласково отказался ей что-либо дальше объяснять, и потому она сидела тихонько, перебирая то, что успела услышать в бомбоубежище… – калейдоскоп отдельных фрагментов, из которых, может быть, и удастся сложить что-то внятное.

– Именно так я и сказал, генерал…

– Визуальное подтверждение по меньшей мере со ста футов…

– Это означает, что мы были правы, а если мы правы относительно одного сценария…

– Согласен. К несчастью, обе базы расположены по ту сторону гор, в которых у него, судя по всему, гнездо…

– Что-что вы слышали?

Тут он замолчал и долго слушал, не перебивая, после чего бросил быстрый взгляд на Грейс.

– Я могу быть там к утру. Бабушка Грейс в любом случае тоже по ту сторону горы.

Вот почему они оказались в машине так быстро – почти сразу же после того, как чудовище, наконец, скрылось за облаками.

– Это ужасно. То, что приходится уезжать, – сказал вдруг папа. – Здесь слишком многие нуждаются в помощи.

– Тогда почему мы…

Он посмотрел на дочку, нежно коснулся пальцем щеки.

– Пожарные и «Скорая помощь» уже очень скоро будут здесь. И дяди, с которыми папа работает. Они тут со всем разберутся.

– А по ту сторону гор есть что-то, на что тебе надо скорее посмотреть, – серьезно кивнула она.

Он удивился – надо же, какая память! – потом улыбнулся.

– А знаешь, они ведь и женщин берут в Бюро. Когда подрастешь, тебе просто цены не будет.

Она тоже заулыбалась, разрумянилась даже. Караван пожарных машин – с сиренами, с мигалками! – пронесся мимо в противоположном направлении… хотя вряд ли трупу Пайндейла еще чем-то можно было помочь.

– Ты где таких слов наслушалась? – воскликнул папа, и тут только до Грейс дошло, что она сказала это вслух.

Девочка показала ему обложку «Домика».

– Я читала книжки и постарше, чем эта, – объяснила она и быстро добавила: – Нет, она мне правда нравится! Просто библиотека в школе маленькая, и я уже прочитала все, что для моего возраста, и мисс Арчер иногда разрешает мне брать книги для детей из старших классов.

– Мне, наверное, придется перемолвиться словечком с этой вашей мисс Арчер, – сказал задумчиво папа, глядя в ночь.

– Нет, папа, пожалуйста, не надо! – Грейс вдруг вся взволновалась. – Она такая хорошая! Она просто хочет, чтобы я была умная!

– Ты и так уже умна не по годам, тыквочка, – папа снова улыбался. – Бывает, что восьмилеткам попадаются в книгах фразы типа «труп Пайндейла». Но я знаю только одну, способную сказать такое вслух.

Она снова раскраснелась, и в этом-то приливе радости у нее с языка и слетел вопрос, плясавший там с тех самых пор, когда эта штука пролетела над их домом.

– Это был дракон, папочка?

Он ответил не сразу – что само по себе могло бы сойти за ответ.

– С виду прямо-таки он, да, дорогая?

– А откуда он взялся? – продолжала допытываться она. – Из горы вылетел?