Гори

Книгу она заткнула за пояс. Где-то по дороге та успела превратиться в волшебный предмет, в символ безопасности, дарующий чувство хоть какой-то уверенности в пучине окружающего ужаса… А ведь папе вроде бы удалось отучить ее от таких игр еще лет в пять! «Если нам суждено пережить сегодняшний день, книга, наверное, останется при ней до конца жизни», – подумал агент.

– Абсолютно, котик, – уверенно ответил он и снова поднял к глазам бинокль.

Надеясь, что сказал правду.

Ох, как же он надеялся, что сказал правду…

Малкольм бежал посреди дороги, между двумя сплошными потоками машин, двигавшихся против обыкновения в одну и ту же сторону. Водители жали на клаксоны, гудели друг другу, ему, просто в воздух – оттого, что застряли в этой бесконечной пробке. Какая-то женщина высунула голову в пассажирское окно.

– Деточка, куда же ты? – крикнула она промелькнувшему мимо Малкольму. – Все эвакуируются!

Он ее проигнорировал – как и тех пятерых, кто пытался ему что-то кричать до того… как и полицейского офицера, который попытался заступить ему дорогу. Малкольму было реально неудобно – «Простите, мне правда жаль!» – но незадачливый коп теперь баюкал второй, целой рукой сломанный локоть.

То, что случилось в Сиэтле, не лезло ни в какие ворота – оно даже в голову не помещалось. Еще в том, предыдущем мире это был самый его кошмарный ужас – исход, которого обе стороны столетиями… да что там, всю свою историю пытались избежать. А тут пришла она и учинила все за каких-нибудь пару часов. Один дракон плюс один город равняется миллионы погибших, и это еще только начало.

Ему срочно надо было попасть назад.

И вот это-то оказалось труднее всего.

Прямое шоссе на юг перестало существовать – несколько входивших в него больших мостов уничтожил дракон. Окольные дороги оказались под завязку забиты машинами, пытавшимися сбежать из округа. В противоположную сторону, к городу, не стремился никто. Малкольм потратил несколько адских часов на бесплодные попытки поймать хоть какую-нибудь попутку. Кончилось тем, что ему пришлось угнать машину у одной женщины, которая только сегодня утром по доброте душевной угостила его завтраком.

И снова ему было неудобно, страшно неудобно: «Простите, простите меня, пожалуйста, но мне очень, кровь из носу, нужно попасть назад». Если он туда попадет, что-то, возможно, еще удастся сделать – как-то начать возмещать ущерб за все то зло, что он успел совершить.

– Русские идут! – проорал в окно какой-то мужчина.

– А вот и не русские, – прошипел Малкольм себе под нос.

Нет, не получится, не пешком, по крайней мере. Краденую машину ему пришлось бросить за много миль до города – обе полосы были напрочь запружены бежавшим из эпицентра событий народом. Малкольм встал на разделительной и забегал глазами по окрестным автомобилям. Придется угонять следующую… ехать по обочине или прямиком через поле… Какое-то перепуганное насмерть семейство таращилось на него с одной стороны из фургона-универсала; еще одно, не менее перепуганное, – с другой, из довоенного «Форда». Ну что, кого выбрать? Сможет ли он обречь на гибель целую семью?

– Здорово, убийца! – донеслось сбоку.

Малкольм развернулся почти в прыжке.

В трех машинах слева из водительского окна отцовского грузовика торчал Джейсон Инагава и бешено махал ему.

Малкольм опрометью кинулся к нему.

– Ты чего здесь делаешь? – поинтересовался Джейсон.

– Мне нужен твой грузовик!

– Ну, так запрыгивай, – Джейсон отпер пассажирскую дверь.

– Нет. – Малкольм замер с шоферской стороны. – Это слишком опасно. Я должен ехать один.

– И бросить меня на обочине? Вот уж не думаю.

– Слушай, извини, но…

– Ты, я смотрю, достаточно разбираешься в местных проселках, чтобы уехать больше, чем на полмили отсюда?

Малкольм заколебался. Может, на свете и правда есть провидение… даже если оно исходит и не от Митеры Теи?

Он обежал грузовик и влез на пассажирское сиденье.

– Ну, тогда погнали.

Джейсон принялся мучительно выбираться из пробки на обочину.

– С чего такая спешка? – процедил он сквозь зубы, отчаянно крутя руль то в одну сторону, то в другую.

– Она идет. Я ее чувствую.

Малкольм бросил взгляд в заднее окно, словно собирался увидеть ее на горизонте. Помолчал. Потом все-таки спросил:

– Что у тебя там в багажнике?

– Казимир! – расширенными от ужаса глазами Сара таращилась на Шпору у него в руке.

На Шпору, которая разгоралась с каждой секундой все ярче и ярче.

– Она идет, – тихо ответил он.

Она летела на запах драконьей крови. Она уже чуяла его раньше – чуяла текущую в нем слабость. Голубой дракон во всем уступал ей… но на сей раз в запахе появилось что-то еще… – что-то такое, будто остро заточенная бритва вдруг взяла и ожила. На севере плотной пеленой висели тучи. Этот двойной запах вел ее прочь от детей – но он звенел неотвратимо и чисто, словно сигнальный колокол.

О, она знала, что это такое. Теперь она знала все.

Память вернулась к ней полностью.

Драконья кровь и драконья магия.