Горячая весна 2015-го

Мало того что бесполезными оказались все боеприпасы со спутниковой коррекцией, так ещё при этом оказалась невозможной стандартная артиллерийская тактика, когда артустановки двигались в заданном районе самостоятельно и независимо друг от друга открывали огонь по команде с командного пункта. Это должно было сделать бесполезным сам принцип контрбатарейной борьбы, в которой русские считались большими знатоками, и позволяло американским частям при любых обстоятельствах рассчитывать на необходимую огневую поддержку. Увы, при неработающей системе глобального позиционирования артиллерии пришлось действовать по старинке — побатарейно, а противник не упустил случая показать, что все опасения на его счёт оказались совершенно справедливыми.

А куда делась авиация? Гровз снова вспомнил Ирак, где флотские «Хорниты» оказывали поддержку по его запросу. А ведь он тогда был всего лишь командиром взвода. То, что русские не иракцы, было понятно многим, но не могли же они уничтожить всю американскую авиацию? А если не уничтожили, то кто допустил, что на их бригаду обрушился воздушный удар такой силы?

А тактика! Какой напыщенный идиот догадался поставить бронекавалерийские подразделения в оборону? Обороняться должны «страйкер-бригады», чья многочисленная пехота способна заползти в любую щель! А кавалерия должна идти вперёд, просачиваться, прорываться, отрезать, создавать угрозу, лишая противника манёвра!

Вместо этого их заставили отражать атаки русских стоя на месте, причём там, где у батальона не было времени даже на минимальное инженерное оборудование позиций. Почему — понятно. Кому-то в Модлине очень хотелось придерживаться старого плана, по которому они должны были успеть к Паневежису почти на сутки раньше. Чёртов русский десант в южной Литве! Остаётся надеяться, что наглецов уничтожили всех да единого.

Командованию корпуса нужно было остановить дивизию на рубеже Кедайняй — Рассейняй, а не гнать её вперёд, навёрстывая упущенное. Туда, где русские каким-то образом сумели сосредоточить против их бригады минимум впятеро превосходящую группировку…

И всё. На его прореженный батальон обрушился сначала невиданной мощности артиллерийский налёт, а потом вперёд пошли русские танки, силой до бригады, и пехота на БМП. Построение в один эшелон, которое считалось бы достаточным, сумей командование обеспечить необходимую артиллерийскую и авиационную поддержку, противник прорвал с ходу. Контратака силами оставшихся после налёта танков результатов не дала. Удалось нанести русским потери — но и только. Попытки связаться со штабом бригады и дивизии, чтобы запросить экстренную помощь, не дали результатов ввиду радиоэлектронного воздействия русских. Поскольку система боевого управления была нарушена противником, им, подполковником Джеральдом Гровзом, был передан приказ командирам мотопехотных рот на отрыв от противника и отход на рубеж автострады А-8…

Гровз поймал себя на том, что строит фразы таким образом, словно готовит для командования подробный отчёт о произошедшем. И ему ведь действительно придётся такой отчёт писать, если, конечно, удастся отсюда выбраться. Только какими словами описать, как отступающих американцев наматывали на гусеницы русские танки?

— Странно так называется эта ферма, — неожиданно жалобным голосом протянул рядовой. — Никак не могу прочитать. «Мей-райм-полис»? Как-то так.

Подполковник открыл глаза.

— Хочешь стать героем, солдат? — понижая голос, спросил он.

— Думаю, что стану им, сэр, если сумею вытащить вас отсюда.

12 мая 2015 года, 17.00 по московскому времени. Литва

Олег «разул» свой танк километров за пять до Мегеная, занятие которого было очередной ближайшей целью 160-й бригады. Он устал так, что умудрился даже не заметить этого, и среагировал только на крик командира. Вовремя, надо сказать, среагировал, ещё бы чуть — и многотонная машина сошла бы с размотавшейся гусеничной ленты, её неминуемо развернуло бы боком, а кюветы по обочинам глубокие, и тогда всё — кури, жди ремонтников. А так… Афанасьев вылез наружу и осмотрел повреждение.

— Вот теперь я действительно верю, что люди произошли от обезьян, — сообщил он высунувшемуся из башенного люка наводчику. Потом выразительно посмотрел на Олега: — Причём некоторые — совсем недавно! — После чего залез обратно в башню и доложил, что помощь им не требуется, справятся, мол, и сами.