Горячая весна 2015-го

— Нет, сэр, — очень спокойно возразил генерал. — В анклаве не будет никаких катастроф. Та русская атака, о которой министр обороны докладывал вам восемь часов назад, — это всё, на что способны там Иваны. Она отбита, хотя, конечно, наши польские союзники и понесли потери. Зато это позволило нам прорвать русскую оборону и развернуть успешное наступление к северу. Максимум через сутки мы разрежем анклав пополам, после чего падение Калининграда будет делом нескольких дней, если не часов. Кроме того, министр обороны отдал приказ о переброске в Польшу дополнительных сил с территории Соединённых Штатов. Через несколько часов в портах Восточного побережья и Канады начнётся погрузка техники 47-й и 53-й механизированных бригад. Личный состав будет переброшен в Европу по воздуху. — Он снова взглянул президенту в лицо, удостоверившись, что тот слушает, и продолжил: — Поражение под Паневежисом — это для нас далеко не катастрофа. Неприятность, притом крупная, но не катастрофа.

— Скажите, Питер, — внезапно вступил в разговор Шаняк. — Вы назвали две или три тысячи… Жизни американских граждан драгоценны, но входят ли в эти цифры потерь пленные? Ведь русские, несомненно, взяли кого-то из наших солдат в плен?

— Да, разумеется, входят… Точное число, повторюсь, мы пока назвать не можем, но предположительно несколько сотен человек русскими захвачено. Кроме того, некоторые подразделения 101-й воздушно-штурмовой дивизии блокированы русскими в городе, так что можно ожидать, что это число возрастёт…

Шаняк сжал руки в замок перед грудью и вышел на середину комнаты.

— Тогда это катастрофа, — тихо, но отчётливо сказал он. — Это именно катастрофа…

— С военной точки зрения… — начал генерал.

— Засуньте свою военную точку зрения знаете куда?! — грубо оборвал его помощник президента и обернулся к Кейсону. — Джон, через несколько часов русские начнут демонстрировать наших парней, которых они пленили, по всем каналам. И мы будем выглядеть бледно! — Он больше не казался сонным, даже свинцовая серость куда-то исчезла с его лица, сменившись лихорадочным румянцем. — Мы должны их упредить!

— Упредить? — тупо переспросил его президент. — Но как?

Советник по национальной безопасности сделал несколько шагов в сторону, наткнулся на кресло и неловко повернулся.

— Значит, в анклаве всё идёт как надо? — переспросил он.

— Так и есть.

— Нужно блокировать информацию из Литвы. Хотя бы на пару суток.

— Мы можем это сделать, — кивнул президент, — но как заставить замолчать русских? Сербов мы заткнули, разбомбив их телевышки. Предлагаешь бомбить Москву?

— Конечно нет… — прикусил губу Шаняк. — Но… Сам знаешь, что наша демократия основана на получении гражданами максимального объёма информации. Настолько максимального, что никто сразу не может в нём разобраться. Понятно? Сейчас вся информация о войне должна идти из анклава, и только из анклава! Картинка на телеэкранах должна быть только оттуда. А из Литвы наружу не должно просочиться ни байта!

— Это годится на несколько дней, — покачал головой президент. — А потом это выплывет, нас освежуют и сожрут живьём.

— Через несколько дней. Через несколько дней мы возьмём Калининград и эта война закончится. А победителей не судят, Джон. Джонсону надо приказать усилить давление на русских в анклаве. Фрозу — немедленно подготовить пресс-релиз об этом. А я попытаюсь воздействовать на боссов СМИ через неофициальные каналы. Но для этого мне необходимо вернуться в Вашингтон… Ты отпускаешь меня, Джонни?

— Лети, Оскар, — махнул рукой президент. — Ты эту кашу заварил, тебе и расхлёбывать.

12 мая 2015 года, 12.00 местного времени (14.00 по Москве). Швейцария, Женева

Когда Хейли вошёл в переговорный зал, Осокин поднялся ему навстречу и почти хозяйским жестом указал на стул. Госсекретарь поджал губы, но без лишних церемоний сел.

— А смотрите ли вы телевизор, господин Хейли? — вкрадчивым голосом поинтересовался русский.

— Не смотрю, — сухо ответил американец.

— А зря, совершенно зря. — Осокин качнул указательным пальцем. — Из Литвы поступают сейчас крайне интересные новости. Одна из самых боеспособных ваших бригад полностью уничтожена под Паневежисом. По имеющейся у меня информации, ваши потери достигают восьми тысяч только убитыми.

— Меня больше интересуют новости из анклава. Этой ночью там уничтожена русская танковая дивизия, — парировал Хейли. — Потери считайте сами.

— Господин государственный секретарь! — сказал Осокин. — Вам не кажется, что за последние двое суток в Прибалтике мы уже достаточно разбили носы друг другу? Не пора ли остановиться? Жертвы с обеих сторон уже измеряются тысячами! Мне кажется, что прекращение огня и возврат за стол переговоров будет наилучшим решением.

— Уважаемый господин Осокин! Вам известен список требований, которые мировое сообщество предъявляет к России. Если бы вы выполнили их до десятого числа, то военный конфликт не начался бы. Если руководство вашей страны готово выполнить их сейчас — прекращение огня становится хорошим решением.