Горячее лето 42-го

- Это же очень здорово, товарищи! Просто замечательно! Про вас нужно написать заметку в нашу дивизионную газету! Ну а то, что вы в схватке с коварным врагом не растерялись, не дрогнули, все это, вам ребята, обязательно зачтется, я обещаю! Хорошо, что вас к нам, в разведку, определили. Коллектив у нас небольшой, но боевой и дружный. Комсомольцев правда маловато, но теперь, как говорится, нашего полку прибыло! Кстати, кто мне скажет, сколькими орденами и за что, награжден Ленинский комсомол?

Да. Это был вопрос на засыпку. В наше время, орденов у комсомола насчитывалось пять или шесть, точно не помню. А сколько их было в 1942 году, хоть убей, не знаю. Пауза затягивалась, нужно срочно как-то выкручиваться. Вот ведь, младший политрук, подловил-таки! Смотрит на нас своими честными-пречестными голубыми глазами и ждет ответа. " - Как же так? Ай-яй-яй! Не знать таких простых и всем известных вещей! Стыдно, товарищи! А еще комсомольцы!", - как бы говорит его взгляд. Прямо совестно стало, за свою политическую безграмотность.

Я уже хотел было сослаться, по привычке на контузию. Мол, тут - помню, тут - не помню, и все такое, но помощь пришла с неожиданной стороны. Выручил Витька:

- Первым - орденом Красного знамени, Ленинский комсомол был награжден в 1928 году, за боевые заслуги в годы Гражданской войны. Вторым - орденом Трудового Красного знамени, комсомол наградили в 1931 году, за проявленную инициативу в деле ударничества и организации социалистического соревнования, обеспечившее успешное выполнение планов Партии и правительства в первой пятилетке.

" Вот, дает! Шпарит, как по-писанному!" - обрадовался я. Но увидев, что Витька не собирается останавливаться на достигнутом, набрал побольше воздуха и уже открыл рот, чтобы продолжить свой увлекательный доклад, у меня мелькнула совсем другая мысль: " - Все пропало! Сейчас этот чудик выложит по простоте душевной все, что ему известно о комсомоле и его наградах, вплоть до наших дней. В общем, выдаст нас "с потрохами" ".

От волнения у меня даже лоб слегка вспотел, и по спине побежали мурашки. В горле запершило, я громко прокашлялся, тем самым пытаясь предупредить Витьку, чтобы он чего лишнего не наболтал.

Смирнов же, с явным удовольствием уставился на нашего товарища, очень складно излагающего про боевые и трудовые заслуги комсомола. А я с ужасом ждал, что вот сейчас этот "активист", Витя Хлебников, завершит свой рассказ тремя орденами Ленина и орденом Октябрьской революции. Но вновь, помощь пришла, откуда не ждали. Зиновьеву, видимо, надоело слушать это "Что? Где? Когда?", и он решил прервать на время эту увлекательно-познавательную викторину:

- Товарищ Смирнов! Имейте же вы совесть, в конце концов! Они и так уже сегодня натерпелись, с непривычки. И вообще, нам не мешало бы привести себя в порядок, обмыться, переодеться. Меня, допустим, в санвзводе перевязали по-человечески, а вот Андрея, тезку вашего, - он указал на меня, - тоже зацепило сегодня. Так что, нужно обязательно повязку сменить, думаю, с этим мы сами справимся. Да и голодные все, порубать бы не мешало. А вы сразу, с комсомольскими делами навалились.

- Ну, хорошо же ведь товарищ ответил! Подучим немного, проведем среди бойцов воспитательную работу, и вот, почти готовый помощник мне. А то я бьюсь тут, один, как рыба об лед, - ответил ничуть не смутившийся Смирнов. Он прошелся перед нами по землянке с задумчивым видом, затем, словно очнувшись от сна, посмотрел на нас так, будто только сейчас увидел и сказал:

- Ну что же вы застыли, словно неживые? Располагайтесь, ребята, чувствуйте себя как дома! Товарищ сержант, покажите бойцам свободные места. Мойтесь, приводите себя в порядок. В общем, отдыхайте, пока командир не вернулся.

Насчет 'отдыхайте', это Смирнов хорошо сказал, и долго уговаривать нас ему не пришлось. Места в землянке достались, скорее всего, от тех разведчиков, что погибли сегодня, и было как-то немного не по себе. Какое-то странное, гнетущее душу предчувствие проскочило на миг в моей душе, но в принципе, человек я все-таки не суеверный, поэтому, стряхнув невеселые мысли, стал устраиваться на новом месте. Свалив на свободные нары наше имущество, мы бодрой рысью заторопились вслед за сержантом на озеро, или протоку - кто их тут разберет! После такого сумасшедшего дня, помыться следовало обязательно. И для чистоты, в смысле гигиены и так вообще, для бодрости духа.

Охлынулись по-быстренькому. Сверху водичка была что надо, нагрелась за день, как парное молоко, а вот пониже колен, аж ступни сводило, до того холодная оказалась, видимо, родники под берегом бьют, но настроения нам это нисколько не испортило. Наоборот, взбодрились, как следует и всю дневную усталость как рукой сняло.