Горячее северное лето

- Я провела весь день в кровати, Федор, и достаточно выспалась, в отличие от тебя. Тебе не нужно спать в другой комнате, если ты собирался сказать это. И если уж на то пошло, то это я занимаю твою кровать. И мне лучше уйти из твоей спальни, а не тебе.

- Как будто я тебя отпущу, - хмыкнул Радов. - Нет, я хотел сказать, что лягу на соседней кровати просто, чтобы не будить тебя.

- Можешь и разбудить. Я не против.

- Господи, женщина! - закатил глаза Радов. - Тебе нужен покой, хотя бы сегодня. Это чудо, что у тебя нет сотрясения после того, как ты приложилась головой об угол.

- Ты мог бы поцеловать меня, - заметила Таисия. - Хотя бы раз. После вчерашнего-то. Один поцелуй не может мне навредить.

Не сдерживая улыбки, Радов опустился перед кроватью, коснулся ее руки. Он так и не сел рядом, подумала Таисия, потому что, похоже, слишком волновался за нее. Предпочел опуститься на одно колено.

Он переплел свои пальцы с ее и сказал тихо:

- Прости. Я сегодня сам не свой.

- Спасибо, что отреагировал так быстро.

- Спасибо? Тая, если бы не я, у него не было бы повода так напиться. Вряд ли тебе стоит благодарить меня за это.

Таисия коснулась его щеки.

- Ты совершенно зря считаешь себя виноватым в том, что случилось.

- Разве? - буркнул Радов.

- Как минимум, еще есть я. И это я отказала Джею вчера, а не ты. И если кто и виноват, то даже я в большей мере. Уж точно не ты один.

- От этого мне не легче, - проворчал Радов. - У тебя точно ничего не болит? Голова не кружится? Не тошнит?

- У меня, если честно, - медленно сказала Тая, - там все очень болит, а вот голова у меня сегодня совершенно не болит.

Радов сначала замер, а потом рассмеялся.

- Боже, Тая!

- Тебе легко смеяться, товарищ руководитель метеостанции, - деланно проворчала Тая, устраиваясь удобнее. - Это я чувствую себя так, как будто меня вчера снова лишили девственности, а не ты.

Радов закрыл лицо руками.

- В этом точно я виноват, - отозвался он с улыбкой. - С этим спорить не буду.

Таисия заглянула в его прозрачно-синие глаза.

- Обещай, что не станешь спать в другой кровати, когда вернешься.

- У тебя шишка на виске размером с куриное яйцо. И… все болит, - выразительно сказал Радов.

- Даже обнимашки ускоряют выздоровление, а поцелуи так вообще творят чудеса!

Он с улыбкой убрал локон с ее плеча, мазнув при этом беспокойным взглядом по пульсирующему виску. Тая лукавила - голова, конечно, болела. Даже после двух обезболивающих таблеток по ощущениям ей в висок, как будто, вбили раскаленный гвоздь, но Радову необязательно знать об этом.

Что касается тошноты… Сегодня ее поили только полезным травяным чаем, который она на дух не переносила, так что, как ей казалось, в легкой тошноте не было ничего удивительного.

- Давай хотя бы сдвинем кровати, - предложил Радов.

- Что бы ты лег на самом краю, подальше от меня? Нет. Оставь все, как есть. Мне было очень удобно прошлой ночью.

- Но мы почти не спали прошлой ночью.

А кто сказал, что она собирается спать этой? Тая решила пока не произносить этого вслух. Пусть сначала сходит на свою метеоплощадку, а потом вернется замерший и уставший. Тогда Радов иначе отнесется к голой женщине в своей постели.

Хотя упрямства ему не занимать, но едва ли Таисия Вознесенская уступает ему в этом.

Она первая коснулась его губ и целовала его до тех пор, пока часы на руке Радова не возвестили о том, что ему пора идти.

Судьба дала им лишние дни. Надо признать, странным способом, но так или иначе, жаль будет не воспользоваться этим шансом. Таисия слишком долго жила по чужой указке, и когда, если не теперь, пора жить так, как она сама считает нужным?

Глава 30. Федор

Итак, к белому медведю за пределами станции добавился пьяный дебошир, запертый в ее стенах. И травмированная Таисия, которая только делает вид, что прекрасно себя чувствует.

Она не знала, как выглядит, потому что в комнате Радова зеркал не было, но сам Радов прекрасно видел, какой бледной она была. И не в последнюю очередь видел шишку на виске. Не такую большую, как ему казалось поначалу, но все же она там была. Вряд ли такой ушиб мог пройти совсем незамеченным для ее организма.

Когда избитый Джей появится на материке, у них так или иначе возникнут вопросы, поэтому Радов решил предвосхитить их любопытство. Впрочем, он значительно сократил и изменил рассказ о произошедшем для начальства в Амдерме.

Сказал, что парень набрался чистого спирта, перепутав его с водкой. Поругался со своей спутницей, после Радову с Пашей пришлось его успокоить и запереть, потому что турист оказался буйным и не желал успокаиваться сам. Почти похоже на правду, не так ли?

И если Джей продолжит пить, как и советовал ему Радов, то ко времени, когда льды наконец-то позволят барже Васильева пройти к Вайгачу, разобраться в том, где правда, а где ложь - будет и вовсе невозможно.

Оставалось только решить, что делать с Таей.

На одной барже вместе с Джеем Радов ее не отпустит. Особенно, если тот будет пьян, а скорей всего, так и будет.