Горячее северное лето

А в груди по-прежнему билось сердце, и тепло от него расходилось пульсирующими волнами. Он так давно перестал чувствовать, так давно похоронил себя и свои надежды. Именно Таисия возродила его к жизни, и хотя бы за это он должен быть с ней честным.

Он расскажет. Как есть расскажет. Хватит бегать вокруг да около.

Радов только собрался покинуть пирс и вернуться к дому, но его остановил резкий белый свет.

- Стой! Кто идет?

Луч больно резанул по глазам.

- Васильев? Ты почему на барже в это время? А ну убери фонарь!

Ночь снова погрузилась во тьму.

- Радов? Прислала же тебя нелегкая, - проворчал капитан.

Что-то шуршало и гремели бутылки.

Вот зачем Васильев идет на Вайгач завтра: доставить для ненцев и оленеводов некачественный дешевый алкоголь без акцизных марок. Огненную воду до сих пор можно обменять на пушнину, которая на большой земле стоит втридорога, чем эти бутылки паленой водки.

- Ты почему не с этой своей? - Васильев спрыгнул на пристань. - Что ты сам в ночи тут шастаешь?

- Не по твою душу, - успокоил его Радов. - Вышел подышать.

- Далеко же ты… забрался подышать. Чего в городе не дышалось? Но раз уж ты тут… Поднимешься? Выпьем?

- По одной. Замерз жутко.

- Еще бы. Забирайся. Нет, эту не трогай. Я тебе другую принесу. Твою мать! Опять кто-то идет.

***

Радов выбрался наружу и не поверил своим глазам. На причале, обнимая себя руками, стояла бледная Тая.

Он тут же спрыгнул с баржи, подлетел к ней, заключив в объятия. Ее всю трясло.

- Сумасшедшая, ты куда пришла? Сама! В темноте! - Радов принюхался. - Еще и пьяная, Тая!

- Я совершила ошибку.

Ему не сразу удалось понять ее слова. Она дрожала, цеплялась за него продрогшими пальцами, а куртку накинула поверх слишком тонкой кофточки. Ох уж эта городская привычка одеваться легко!

- Ты не виновата, это моя вина, - прошептал он. Подхватил Таю на руки, махнул Васильеву, который направил фонарь на склон, чтобы осветить другу путь. - Я должен был рассказать тебе сам, а в итоге еще и сбежал. Прости, Тая.

- Нет, нет… Послушай меня, Федор… Я не должна была.

- Завтра я расскажу тебе обо всем, Тая, - прошептал он, прерывая ее поток сознания. - Сейчас уже поздно, да и ты… Не в лучшем своем состоянии. Прости, что довел. Прости. Прости.

Он донес ее до дома, из-за алкоголя или того, что ночь давно перевалила за середину, Тая буквально засыпала на ходу, но из-за каких-то звуков просыпалась и принималась снова извиняться и сумбурно говорить о том, что совершила ошибку.

В застуженной квартире пахло горелым. Радов даже проверил, нет ли где огня, но потом увидел почерневшую сковородку в мусорном ведре. Закрыл окна и укутал Таю в одеяла, которую трясло еще и от холода. Не хватало ей только заболеть.

Обнимая, вместе с ней на руках, Радов и сам провалился в сон, по-прежнему сидя на диване. Часы на руках показывали около половины пятого утра.

Его разбудил грохот.

Ощущение дежавю вернуло его в то утро на станции, когда он нашел Таю в душе без сознания и с кровью в волосах. Радов вздрогнул всем телом и тогда же ощутил тяжесть в своих руках: он по-прежнему обнимал Таисию, которая мирно спала, прильнув к его груди.

Радов проморгался, но происходящее не было сном, хотя все равно в голове не укладывалось то, что он видел.

Входная дверь квартиры оказалась выбита, и в комнату, как в дешевых боевиках, в голый дверной проем один за другим заходили люди в черных бронежилетах с автоматами.

Таисия заворочалась в его руках. Радов нагнулся, раньше, чем она окончательно проснулась, и на глазах у всех этих вооруженных людей сделал то, что они меньше всего ожидали: поцеловал ее самым страстным поцелуем, каким только мог.

Воцарилась тишина. Кто-то довольно деликатно кашлянул.

Таисия, сначала ответившая на его поцелуй, замерла, услышав посторонний звук. Открыла глаза.

Ну вот и все.

Радов молча пересадил ее с колен на диван. Опешевшая Тая уставилась на группу захвата.

«Я совершила ошибку», сказала она вчера.

Но это не она, это он ошибся. Нельзя было доводить ее. Нельзя было врать ей. Теперь только ему и отвечать.

- Федор Радов? - спросил, судя по нашивкам, старший.

Федору даже захотелось ответить, что нет, они ошиблись дверью, его зовут иначе, как будто это могло обернуть вспять эту ночь, в которую они оба своими же руками разрушили то, что ждали всю свою жизнь.

Как будто обознавшаяся группа захвата могла извиниться и, подхватив автоматы, ретироваться из комнаты.

Вместо ответа Радов поднялся.

- Нет… - прошептала Тая. - Нет! Это ошибка!

- Суд разберется, гражданочка. Радов, на выход.

- Нет! Нет!

Казалось, она не знала других слов. Повторяла, как заклинание, надеясь, что в тысячный раз оно обязательно сработает.

Радов вышел из квартиры, не оглядываясь. Спустился по лестницам мимо заспанных удивленных соседей, высыпавших на пороги квартир. Шоу для далекого северного города удалось. Об этом будут говорить еще долго.

Только на входе в подъезд Радов остановился: услышал ее стремительный бег следом за ним. Покосился на старшину.

- Два слова и мы уходим.

Тот кивнул.

Радов шагнул к Таисии, которая слетела с лестницы, крепко прижал к себе и быстро сказал: