Горячее северное лето

- А в целом, у тебя все хорошо, мам? Ты добилась своего? Савелий помог?

- Да, все в порядке, Марк, - сказала Тая, рассеяно глядя на парковую аллею. - Все…

Голос сорвался, когда она наткнулась на суровый и острый взгляд синих глаз.

- Мама?

В эту минуту, если верить ощущениям, сердце перестало биться, а дыхание встало поперек горла. Черт его знает, откуда она все-таки нашла в себе силы выдавить эти несколько слов:

- Я позвоню позже, ладно? Еще раз поздравляю, Марк. Люблю тебя.

Она часто представляла себе их первую встречу, думала о том, как побежит навстречу, словно повторяя тот прыжок с баржи.

Но сейчас, не дыша и не шелохнувшись, Тая просто смотрела, как по пустой парковой дорожке медленно, словно не было этих дней разлуки, к ней приближался Федор Радов.

Глава 43. Таисия

Федор Радов остановился в двух шагах от нее, как только заметил папку в ее руках.

С папки он перевел взгляд на «Маленького принца» на ограждении, а после с прищуром глянул на искрящуюся гладь искусственного городского озера.

- Ты плачешь, - сказал он куда-то в сторону.

- У меня родился внук.

Он растянул губы в усмешке. Это нельзя было назвать улыбкой. Тае вдруг стало страшно, что за это время он совсем разучился улыбаться.

- Поздравляю, - только и сказал он. - Так вот из-за чего… это все.

Тая не сразу поняла, о чем он.

- Ты решил, что Бестужев радуется внуку? И поэтому отпустил тебя? - Тая не сдержала нервного смешка. - Так, наверное, и должны поступать нормальные люди, Федор, но это не про него. Я даже не уверена, что он знает, что у Марка родился сын…

Они ведь говорили меньше часа назад, а Вера в это время была в родовой. Если бы знал, Бестужев сказал бы ей, но его не интересовала такая ерунда, как собственный сын. Что уж говорить о внуке?

Судя по недоверчивому виду Радова, это не укладывалось в его голове.

От сердца отлегло. Она в нем не ошиблась: Радов - не Бестужев.

Она впервые видела его не в толстой зимней куртке и не в бесформенном свитере. Он был в темно-синих летних брюках, без пиджака и в слепяще-белой сорочке с расстегнутыми верхними пуговицами. Ни дать, ни взять серьезный начальник сбежал с совещания.

В заполненном гуляющим народом парке в такой одежде Радов смотрелся странно. Неуместно. Наверняка, его сторонились и пропускали, опасаясь лишний раз толкнуть или задеть локтем.

Он был гладко выбрит и пострижен иначе, чем раньше. Конечно, кто стриг его на станции? Света? А здесь к его услугам были все барбершопы города.

Таисия не могла отвести от него взгляда.

А на что она надеялась? Что Радов выйдет из своего заточения настоящим дикарем с бородой отшельника и в сальной робе?

Столько дней она мечтала о нем, что теперь ее просто-таки завораживала его внешность. Волновала натянутая в плечах рубашка, манжеты которой Радов ослабил и закатал до локтей, при этом изредка поглядывая на Таю. Словно опасался задержать на ней взгляд дольше.

Он то и дело отводил свой хмурый взгляд на воду и щурился из-за бликов на воде и яркого солнца. Но его глаза с голодной настойчивостью возвращались к ее ногам и короткому платью, а он снова отдергивал себя и отводил взгляд в сторону.

Она же глядела только на него. Еще и потому, что время, эти целых пять или даже шесть лет, теперь перестали для нее существовать.

«Я знал твоего мужа, Таисия Вознесенская», - сказал он ей в ту ночь на метеостанции, и тогда Тая не уделила этой фразе должного внимания. Только потом, после долгих часов в архиве, Тая поняла, сколько боли на самом деле скрывалось за этими словами.

Из-за этого знакомства Радову и пришлось сменить дорогие костюмы на растянутые свитера, начищенные до блеска туфли на ботинки с высоким голенищем, а брюки со стрелками на плотные камуфляжные штаны, которые не могли прокусить даже кровожадные комары Вайгача.

Дорогим автомобилям Федор Радов отныне предпочитал вездеходы, тракторы или даже оленей. Только они могли одолеть болотистые районы полярного острова, а вот паркетный внедорожник - нет.

Сейчас, когда она глядела на нового или, правильнее сказать, прежнего Радова, в дорогом костюме и шелковой рубашке, и видела прошлое так же отчетливо, как если бы смотрела кино на огромном экране в кинотеатре.

Прошло почти шесть лет с их первой встречи, после которой она больше никогда не видела этого мужчину. А ведь ей стоило его запомнить.

Мужчину, который впервые вступился за нее перед всеми. И вслух сказал о том, каким дураком должен быть Федор Бестужев, если шлюх ценит больше собственной жены.

- Это был ты… - выдохнула Тая. - Там в Сочи, на том благотворительном мероприятии… Я вспомнила тебя.

Радов только кивнул, по-прежнему глядя на воду. Ему не нужно было напоминать о том вечере. Вся его жизнь после той фразы была сплошным напоминанием о том, чем может обернуться рыцарство в современном мире.

Таисия посмотрела на папку в своих руках, которую она до сих пор держала. Перевернула задом наперед и раскрыла. Перед ней предстали чистые листы. Весь текст, вся информация, которую ей нужно было знать по этому делу, осталась напечатанной с другой стороны.