Горячий Генерал или Дневник путешественницы во времени (СИ)

— Господин Тан Ке Ши, господин канцлер не подумает, что вы умерли как трус. Думаю, он будет переживать о вашей пропаже. И Талахай и Танашири. Я думаю все будут страдать о вашем исчезновении.

— А некоторые и обрадуются.

— Но это лучше, чем никто не заметит вашего отсутствия как в моем случае. В этом мире… ни в одном из миров нет бы людей, которые стали бы скучать по мне…

— Со мной также.

— Это неправда. У вас есть семья, брат и сестра и отец. А можно я спрошу, я всегда хотел это знать, но не решался спросить.

— Что?

— Ваша мать. Какая она? что с ней?

— Она умерла, — быстро ответил он.

— Давно?

— Да, когда мы были еще маленькие.

— Вы, наверно, похожи на нее, — сказала я.

— С чего ты взял, ты ее никогда не видел.

— Но вы не похожи на господина канцлера.

Тан Ке Ши напрягся.

— Да я не похож на отца совсем.

— Это и хорошо. Я не хочу сказать, что он плохой. Но просто вы другой. У вас чуткое сердце.

— Что? — с присвистом усмехнулся Тан Ке Ши.

— Это правда, — улыбнулась я в темноте, — вы милый.

— Разве ты не считаешь меня отвратительным?

— Нет.

— Мой отец не любит меня. Потому что я никудышный сын. Я никак не могу оправдать его надежд. И теперь я умру такой глупой смертью. Может, мне лучше было бы умереть от его руки тогда. Или в любой другой день.

— Господин Тан Ке Ши, это было бы не лучше, поверьте мне. ваша душа не смогла бы упокоиться, если бы вы погибли столь несправедливой смертью. Я не знаю отчего господин канцлер не ценит вас, вы ведь умный малый и у вас доброе и смелое сердце, даже не возражайте мне. Вы так преданно заботитесь о сестре и брате, так печетесь о благе семьи. Это не может не тронуть.

— Еще когда я был маленьким мне доставалось от отца, — Тан Ке Ши живо откликнулся на мои слова, спеша выложить то, что было на душе, — он хотел вырастить из меня такого же воина и политика как и он. Но отчего-то у меня все выходило хуже чем у него. Никогда он не был доволен моими успехами. Он считал меня тупицей и трусом.

— Значит, ваша мать умерла и не было человека, что утешил бы вас и сказал что это не так?

— В общем да, мои воспоминания о ней почти стерлись. У отца есть другая жена, но и с ней мы мало общались. Моя мать…кажется, ее убили. Мне всегда самому приходилось оберегать младших. Отец любит Танашири и балует ее. А нас с Талахаем отец воспитывал как и полагается мужчинам. Но я не хотел, чтобы Талахай пострадал. Он иногда плохо соображает.

Тан Ке Ши усмехнулся. Из его откровений я поняла, что он более не видит выхода. Это осознание все еще тоскливо сжимало сердце, и душа трепетала при мысли о том, что мы вот так погибнем. Но тело уже отказывалось слушаться. Еще чуть-чуть и я просто засну.

— Давай еще отдохнем, — прошептал Тан Ке Ши.

Его голос потонул в сонной тишине. Я провалилась в горячечное забытье. Жажда мучила даже тогда, не давая отключиться от ужасной реальности. Во сне я видела, как мы шли и шли по лабиринту, а потом обессилено падали на пол.

В какой-то момент я проснулась, меня бил озноб, хотя ладони и лоб вспотели. Что-то не так. Тан Ке Ши. Его не было рядом. В панике я часто-часто задышала, едва сдерживая рыдания. Руками я обшаривала стены и пол рядом, в надежде отыскать генерала.

— Господин генерал, где вы? Господин Тан Ке Ши!

Вдруг совсем рядом раздалось сонное бормотание.

— Мату, Мату, где ты?

— Где вы?

Я протянула вперед руки, и наткнулась на Тан Ке Ши.

— Я просто лег рядом, я уснул, — пояснил он слабым голосом.

— Не уходите далеко.

— Я и не помню, как лег, — оправдался он.

— Что нам теперь делать?

— Идем дальше, возьми это, — Тан Ке Ши нашел мою ладонь и вложил в нее маленький плоский камешек.

— Что это?

— Это с моих бус, засунь его под язык, его надо рассасывать как конфету.

— Что? Что это? Зачем? Это же просто камень.

— Это поможет сдерживать жажду какое-то время. Слюна будет выделяться.

— А вы?

— У меня есть такой. Послушай, Мату, на этот раз мы отправляемся в последний поход. Если сейчас нам не удастся найти выход, то почти наверняка мы умрем.

Я решительно засунула камешек под язык. И взявшись за руки, мы отправились вновь на борьбу с каменной пустотой. Как нам обоим казалось шли вторые сутки нашего заточения. И состояние организма все ухудшалось. Мы уже не могли идти быстро, часто останавливались. И мозг мой совсем не понимал, куда мы идем. Я понимала, что такой подход совершенно не помогает нам. И в голове все чаще крутились мысли о том, что выхода и не существует.

Еще один раз мы легли спать прямо на пол, практически упали. Я прижалась спиной к стене, вытянув ноги. Тан Ке Ши лег напротив, и до моего лица доносилось его горячее дыхание. Камешек во рту уже не помогал, но я продолжала держаться за него как за спасательный круг.

— Мату, — Тан Ке Ши осторожно протянул руку и коснулся моих ладоней, лежавших у груди.

— Что?

— Ты говорил мы бы могли стать друзьями.

— Да, так и есть.

— Ты когда-нибудь испытывал чувства…

— Чувства? Какие чувства?

— Нет, ничего.

— Нет, скажите.

— Ты ведь такой юный, ты влюблялся когда-нибудь?

— А вы можно подумать старый, сколько вам лет?

— Двадцать семь.