Горячий генерал Тал Тал (СИ)

- Так значит, у тебя полно этого как его оптимизма. Ты находишь в себе силы шутить в неподходящие моменты.

- В этом весь секрет. Нужно шутить в неподходящие моменты и вставлять свои комментарии, когда не просят.

- Ты правда дурак, Мату.

Мне показалось, что он улыбнулся.

Так как никакой умной тактики у нас не было, то

мы шли еще долго, кружась, перемещаясь от одной стены к другой, то врезаясь в тупики, то проваливаясь в пустоты, то и дело останавливаясь и передыхая. Иногда мы подолгу молча шли, обессилено переставляя ноги, боясь теперь только одного - потерять друг друга в этой всепоглощающей тьме. Временами я усиленно молилась, призывая Бога спасти нас. Или же думала о Минамота и Тайра, посылая им мысленный сигнал, как моим ангелам-хранителям. Я сжимала крестик, который они дали мне, в слепой надежде отыскать там тайную кнопку с какой-нибудь спасительной функцией.

Но ничего не происходило. Со временем меня стала мучить жажда и голод. Усталость стала невыносимой. Я больше не могла идти. Возможно, прошли сутки или больше с того времени как мы опустились вниз. А может и несколько часов. Я потеряла всякую надежду, я упала на землю. Тан Ке Ши поднял меня и подтащил к стене. Мы сели, вновь облокотившись друг на друга. Я уткнулась носом ему в плечо. Тан Ке Ши был намного выше и сильнее меня, но кажется и он исчерпал свой запас жизненной энергии. Бессмысленные кружения по лабиринту полностью вымотали нас.

- Кажется, это все? - тихо спросила я.

Тан Ке Ши устало вздохнул. Мы сидели в тишине, и я слышала его сбивчивое дыхание.

- Хоть вы и не поверите мне, - вновь заговорила я, - а это демоны смеются над нами, они сбили нас с пути, чтобы мы не могли помешать императрице Танашири призвать их сюда.

- Какое это теперь имеет значение. Я умру как трус. Никто не узнает о том, что я здесь. Что подумает отец? - отчаянно спросил Тан Ке Ши.

Как ни странно я понимала его. Сама недавно думала о том же.

- Господин Тан Ке Ши, господин канцлер не подумает, что вы умерли как трус. Думаю, он будет переживать о вашей пропаже. И Талахай и Танашири. Я думаю все будут страдать о вашем исчезновении.

- А некоторые и обрадуются.

- Но это лучше, чем никто не заметит вашего отсутствия как в моем случае. В этом мире… ни в одном из миров нет бы людей, которые стали бы скучать по мне…

- Со мной также.

- Это неправда. У вас есть семья, брат и сестра и отец. А можно я спрошу, я всегда хотел это знать, но не решался спросить.

- Что?

- Ваша мать. Какая она? что с ней?

- Она умерла, - быстро ответил он.

- Давно?

- Да, когда мы были еще маленькие.

- Вы, наверно, похожи на нее, - сказала я.

- С чего ты взял, ты ее никогда не видел.

- Но вы не похожи на господина канцлера.

Тан Ке Ши напрягся.

- Да я не похож на отца совсем.

- Это и хорошо. Я не хочу сказать, что он плохой. Но просто вы другой. У вас чуткое сердце.

- Что? - с присвистом усмехнулся Тан Ке Ши.

- Это правда, - улыбнулась я в темноте, - вы милый.

- Разве ты не считаешь меня отвратительным?

- Нет.

- Мой отец не любит меня. Потому что я никудышный сын. Я никак не могу оправдать его надежд. И теперь я умру такой глупой смертью. Может, мне лучше было бы умереть от его руки тогда. Или в любой другой день.

- Господин Тан Ке Ши, это было бы не лучше, поверьте мне. ваша душа не смогла бы упокоиться, если бы вы погибли столь несправедливой смертью. Я не знаю отчего господин канцлер не ценит вас, вы ведь умный малый и у вас доброе и смелое сердце, даже не возражайте мне. Вы так преданно заботитесь о сестре и брате, так печетесь о благе семьи. Это не может не тронуть.

- Еще когда я был маленьким мне доставалось от отца, - Тан Ке Ши живо откликнулся на мои слова, спеша выложить то, что было на душе, - он хотел вырастить из меня такого же воина и политика как и он. Но отчего-то у меня все выходило хуже чем у него. Никогда он не был доволен моими успехами. Он считал меня тупицей и трусом.

- Значит, ваша мать умерла и не было человека, что утешил бы вас и сказал что это не так?

- В общем да, мои воспоминания о ней почти стерлись. У отца есть другая жена, но и с ней мы мало общались. Моя мать…кажется, ее убили. Мне всегда самому приходилось оберегать младших. Отец любит Танашири и балует ее. А нас с Талахаем отец воспитывал как и полагается мужчинам. Но я не хотел, чтобы Талахай пострадал. Он иногда плохо соображает.

Тан Ке Ши усмехнулся. Из его откровений я поняла, что он более не видит выхода. Это осознание все еще тоскливо сжимало сердце, и душа трепетала при мысли о том, что мы вот так погибнем. Но тело уже отказывалось слушаться. Еще чуть-чуть и я просто засну.

- Давай еще отдохнем, - прошептал Тан Ке Ши.

Его голос потонул в сонной тишине. Я провалилась в горячечное забытье. Жажда мучила даже тогда, не давая отключиться от ужасной реальности. Во сне я видела, как мы шли и шли по лабиринту, а потом обессилено падали на пол.