Горячий Май

Повисла пауза. Я видела, что отец отчасти согласен с Маем. Он и сам думал, куда бы меня отправить: подальше с глаз, но так, чтобы контролировать. Он думал над этим, но не мог найти выход.

— Уехать со мной, — сказал Май. — Ника — моя девушка. Я люблю её и хочу быть с ней. И мне не нравится ни то, что её имя будут полоскать грязью, ни мысль о расставании. Попросту говоря, расставания не будет. Ника уезжает со мной.

— А меня ты не спросил? Ни один из вас не спросил, да? Вообще-то у Ники есть родители и семья.

— Семья, которая начала гнобить её, не разобравшись в ситуации? — зло усмехнулся Май. — Ника — совершеннолетняя и сама может решать, как ей поступить. К тому же она окончила университет. Желанный вами красный диплом будет красоваться на видном месте, как вы того и хотели.

— Ника — моя дочь. Я занимаюсь её воспитанием и благоустройством…

Май расхохотался так сильно, что пришлось отереть слёзы, выступившие в уголках глаз.

— Послушай, парень. Ты смеёшься мне в лицо. Тебе лучше убраться из моего дома, — не вытерпел отец.

— Уберусь. Вместе с Никой. Ты же поедешь со мной, родная? — спросил Май, покрепче обняв меня.

Я не верила своему счастью. Кажется, что это происходит с кем-то другим во сне, а я всего лишь наблюдаю со стороны. Но я согласно кивнула. Хотела ответить, но горло сжало мучительным спазмом, а глаза начало жечь. Я обняла Мая за шею, уткнувшись лицом в его плечо.

— Хотите сказать, что дело уже решёное и меня никто не собирается спрашивать, что я обо всём этом думаю? — удивился отец. — Какая наглость! И куда ты собираешься увозить мою дочь?

— В Чехию. Я давно живу на две страны. В Чехии у меня процветающий бизнес, который я собираюсь расширять. Это будет требовать моего постоянного присутствия. И разумеется, со своей любимой девушкой мне не хочется расставаться.

Май поднялся и протянул отцу визитку, чтобы тот понял: Май не врёт. Отец покрутил визитку между пальцев и отложил её в сторону.

— Ты не спросил, отпущу ли я с тобой свою дочь?

— Уверен, что отпустите. Вы настолько переживаете за свою репутацию, что хотели упрятать дочку как можно подальше. И единственное, что вас удерживало, это страх: вдруг Ника выкинет ещё какой-нибудь фокус? Сейчас мы разобрались с гнусными наговорами, но это не отменяет факта, что некоторые посторонние не прочь почесать языками. Не будете же вы развешивать по всему городу транспаранты о том, что ваша дочь не такая? Нет. Вы были бы рады, чтобы слухи утихли. И они непременно утихнут, без активной подпитки слухи быстро улягутся.

— Это всё очень занимательно звучит, но такие вопросы не решаются за пять минут. Мне надо всё обдумать.

— Думайте, — великодушно предложил Май. — Только время на раздумье ограничено по срокам. Мы улетаем в Чехию в начале следующей недели.

Отец расхохотался:

— Откуда ты такой дерзкий и умный выискался?

— Хотите найти мне замену? Я — единственный экземпляр в своём роде, — невозмутимо ответил Май.

— Наглости тебе не занимать, парень. Мне нужно поговорить со своей дочерью.

— Хорошо. Но есть ещё одно. Чтобы вам думалось намного лучше. Обсудим вопрос, касающийся загородного дома. У меня есть отличное предложение.

— Времени зря не теряешь? — спросил отец.

— Да. Так что насчёт обсуждения?

Отец сжал челюсти, раздумывая над словами Мая.

— Хорошо. Пойдём ко мне в кабинет.

Глава 61

Отец долго разговаривал с Маем. Я уже начала переживать, что разговор повернул не в то русло и что-то пошло не так, но Май всё-таки вышел от отца. Я встретила его во дворе дома и порывисто обняла, не удержавшись. В окне мелькнул силуэт отца. Я плюнула на его внимание к нашей паре и потянула Мая за собой.

Во дворе дома стояла небольшая крытая беседка. Май сел сам и усадил меня к себе на колени. Я со вздохом облегчения прижалась к его губам, чувствуя, как внутри начинает бушевать ураган. Я целовала его рот и не могла насытиться поцелуями. Было непонятно, когда заканчивается один поцелуй и начинается другой. Кажется, у меня даже припухли губы.

— Ты сведёшь меня с ума! И мне придётся прямо сейчас потерять все наработанные очки репутации, — голос Мая немного сел, светлые глаза потемнели.

— Ещё один раз. Я по тебе скучала, — попросила я, нежно поцеловав Мая.

Тот застонал, крепко стиснув меня в объятиях.

— Так сладко, что у меня сейчас сердце разорвётся. Ника-а-а-а…

Я села рядом, стараясь унять бурю эмоций, но не могла. Меня как будто качало на волнах, я чувствовала, что то улыбаюсь, то едва сдерживаю слёзы.

— Ты такой необыкновенный, Май. Мой папа, наверное, до сих пор не может прийти в себя. Ты так нагло блефовал. Мы же с тобой оба знаем, что те фотографии — правдивы, — сказала я, чувствуя, что мы должны поставить точку.

— Правдивы, конечно, Ника. Но это касается только нас. И больше никого, ясно? Это вопрос наших с тобой отношений. А все остальные пусть подавятся своими моральными нравоучениями и пройдут на хуй в ряд по трое.

Я улыбнулась: Май говорил дерзко и бескомпромиссно, уничтожая малейшие недомолвки и подминая под себя.

— И это не имеет никакого значения, Ника.