Горячий Май

— Папа, я не хочу обострять наши с тобой отношения. Ты не можешь меня держать в неволе. Что ты сделаешь? Запрёшь меня, сожжёшь мои документы?.. Я совершеннолетняя и хочу сама решать, что мне нужно от этой жизни. Я и так слишком долго поступала так, как хочешь ты. А сейчас просто не могу дальше жить чужой жизнью. Ты можешь попытаться напакостить, отобрать документы или сотворить ещё что-то… Но я не стану молча это терпеть. Я просто уйду. Восстановить документы сейчас очень легко. Гораздо сложнее будет потом считать тебя любящим родителем.

— Сжечь документы, посадить под замок?.. Думаешь, я на это способен?..

— Мы оба знаем, что способен, — тихо сказала я. — Поэтому говорю, что это меня не остановит. Я хочу быть с Маем. Я люблю его.

— А ты в нём уверена, Ника?.. Долго ты с ним знакома.

— Он — мой человек. Иногда я думаю, что он уже был всегда где-то внутри меня, и, встретившись с ним, я просто узнала его среди всех других.

— Красиво говорите. Что ты, что он, — усмехнулся отец и подошёл к окну, смотря в него так, словно ночная темнота могла подсказать ему правильное решение.

— Рано или поздно дети вырастают, — сказал отец, не оборачиваясь. — Хоть и трудно осознать, что больше не можешь влиять на выбор жизненного пути. Не можешь повлиять ни на что. Можешь только испортить. Или можешь попытаться исправить испорченное. Хорошо, Ника. Если ты на самом деле хочешь уехать с этим парнем…

— Хочу, папа, — с жаром подтвердила я, пока папа не передумал.

— Тогда я тебя отпускаю, Ника. Но если что-то пойдёт не так, ты всегда можешь вернуться. Я кое в чём перегнул палку, но не хочу, чтобы ты видела во мне деспота.

* * *

В день отлёта родители с Марусей проводили меня до аэропорта. Я обняла всех по очереди на прощание. И только когда широкоплечая фигура отца удалилась, поняла, что настал эпилог прежней моей жизни. А впереди меня ждёт что-то совершенно новое и неизвестное. На мгновение сердце сладко защемило от сладкого предвкушения. Май светился, как новогодняя гирлянда, и глядя на него, я наполнялась уверенностью, что всё получится как нельзя лучше.

Маю кто-то позвонил из знакомых и он принялся болтать по-чешски. Было так непривычно слышать эту речь, но нужно было привыкать к тому, что скоро я стану слышать этот язык повсеместно.

— Ты куда, Ника? — встрепенулся Май, заметив, что я двинулась в сторону.

— Боишься, что сбегу? — улыбнулась я. — Не дождёшься… Хочу купить минеральной воды, хочется пить.

Я расплатилась на кассе магазина за маленькую бутылочку воды и открыла её, отпив немного.

— Привет, Ника, — послышалось откуда-то сбоку. Я едва не поперхнулась глотком воды, услышав голос Антона.

— Привет, — спокойно ответила я. — Подкрадываешься?

— Нет. Сейчас и к Маю подойду, — отозвался Антон, но не двинулся с места. — Ты прислала мне всё, что я тебе дарил. Зачем?

Я вернула Антону всего его подарки: собрала золотые украшения в пакет и отослала через курьера.

— Я же от чистого сердца дарил. Не надо было возвращать, — нахмурился Антон.

— Проблемы с невестой из-за того, что я вернула тебе всё?

— Нет. Собственно говоря, невесты у меня теперь тоже нет. Марина не захотела мириться и… Короче, один я сейчас.

— Я вернула подарки просто потому, что не хочу давать Маю повод для ревности. Не потому что обижена.

— Тогда я так сказал… Грубо. Но…

— Антон, подожди. Не стоит извиняться. Я не в обиде на тебя. Честно. У нас с тобой были отношения безо всяких обязательств и благодаря Маю я это поняла. Я не держу на тебя зла. Наверное, стоит даже сказать тебе спасибо: я узнала Мая благодаря тебе. Так что я уезжаю с лёгким сердцем. Желаю тебе найти своего человека. И тогда не понадобится ничего лишнего в виде третьей стороны в отношениях.

— Ладно. Как вышло, так вышло. Намутил я, конечно… — Антон провёл рукой по ёршику коротких волос.

— Да. Но когда-то нужно было поговорить откровенно.

— Май — непростой человек. Если тебе надоест его высокомерная задница…

Я рассмеялась:

— Не надоест. Любимые не надоедают.

— Уж не хотел ли ты, Тони Фуфлони, предложить на замену себя? — резко спросил Май, подойдя к нам со спины. Я обняла его, поцеловав в щёку.

— Ладно… Не буду вам мешать, — улыбнулся Тоха.

— Да, тебе лучше уйти, бесишь ужасно. Мне не нравится, что ты трёшься возле Ники, — нахмурился Май.

— Я не трусь возле неё и ничего не имел в виду. Просто подошёл попрощаться. Не только с Никой, но и с тобой. Теперь нескоро приедешь?

— Очень нескоро, — подтвердил Май. — Максимум, прилечу с Никой на праздники к её семье. На день или два, не больше. Не хочу тратить время на посторонних…

— Доброго пути и лёгкой посадки…

Май пожал руку Антону, но отрицательно покачал головой, когда тот вопросительно взглянул на меня.

— Даже не думай. Не разрешаю. Моя.

Антон весело рассмеялся: было заметно, что он не сильно переживал по поводу случившегося и шёл по жизни с лёгким сердцем.

— Просто хотел посмотреть, как ты будешь беситься, Май. Надумаешь прилететь, загляни и ко мне в гости. Буду рад увидеть тебя и посидеть за кружкой пива.

— Я даже в Чехии не пью пиво, — отозвался Май.