Горячий Май

Моё сердце пропустило удар. Я думала, что наше прошлое будет маячить между нами тенью, боялась сомнений, но Май опять удивил меня.

— В начале я хотел тебя, просто как сексуальную девушку, но влюбился без памяти и хотел, чтобы ты стала только моей. И мне плевать, каким путём мы пришли к тому, что есть сейчас. Ты — моя, со мной. Это важнее всего.

— Ты… — я даже не могла подобрать слов, чтобы выразить все свои чувства. Я разом забыла все слова и растеряла дар красноречия, просто сказав ему от всего сердца:

— Люблю тебя, Май.

Слова выскользнули из моих губ со всхлипом и были едва слышными. Но следом как будто прорвало плотину долгого молчания и всё то, что долго удерживалось внутри, рвалось на волю радостным потоком слов. Ещё несколько раз, взахлёб, на повторе:

— Люблю… Люблю… Люблю…

Я обхватила лицо Мая, принявшись целовать его лоб и скулы, закрытые глаза, нос, подбородок, чуть дольше задержалась на губах, покусывая их. Май обнял меня, вдыхая запах волос, тихо шепча мне в ответ о своих чувствах.

— Чёрт… Надо прекращать. Хочу тебя. Неважно, как, когда и в каком виде. Хочу тебя не только в постели, но в своей жизни. Поскорее бы дождаться следующей недели… Бля, я уйду в недельный постельный запой с тобой, Ника.

— Папа согласился меня отпустить?

— Думаешь, у него было много вариантов? Ему пришлось выбирать между: «да» и «да», — Май усмехнулся. — Твой папа оценил серьёзность моих намерений и небольшой презент в виде загородного дома.

— Что? — удивилась я.

— Да-а-а… Мы договорились. Я предложил ему свой дом. В качестве подарка за помолвку с его дочерью.

— Ты же…

— Твой папа немного обалдел. То ли от собственной радости, то ли от моей наглости.

— Это очень дорогой дом, Май… — тихо сказала я.

— Не дороже тебя, Ника. Ты значишь для меня намного больше, чем самая ценная недвижимость. Факты таковы, что мы с тобой улетаем в Чехию уже в начале следующей недели и будем жить вместе.

— Я не знаю чешского языка, Май…

— Ерунда. Многие знают русский и английский. Пойдёшь на курсы и быстро научишься. К тому же, я — хороший учитель, Ника.

— Самый лучший, Май.

— Есть ещё кое-что. Хочу, чтобы ты продолжила заниматься тем, что тебе на самом деле приятно. Тем, что у тебя получается лучше всего. Хочу, чтобы ты рисовала. В Праге есть академия изобразительных искусств… Я даже придумал, какую из комнат дома отвести для тебя.

— Постой, Май. Это слишком. Я перестаю верить, что это реально, — попросила я.

— Страшно, что ли?

— Очень, — призналась я. — Вдруг проснусь — и всё растает без следа?

— Хрена с два. Я же сказал, что готов быть твоим наваждением, помнишь?.. Я хочу быть не только наваждением, но самым сладким сном и самой счастливой реальностью…

— Ты — есть.

— Да. У тебя. А ты — у меня. Разве может быть лучше? Хотя, может… Определённо может. Когда мы закроемся от всего мира вдвоём, будет просто нереально хорошо. Веришь?

— Не сомневаюсь ни секунды, Май. Так хорошо, как с тобой, не было и не будет больше никогда. Мой любимый Май…

Глава 62

Май ушёл. Я с сожалением отпускала любимого, боясь, что вдруг папа опять решит сделать из меня пленницу. Я понимала, что доверительных отношений с отцом не было и теперь уже точно не будет. Не всем родителям дано дружить со своими детьми. В особенности тем родителям, которые уверены, что могут распоряжаться судьбами своих детей, не считаясь с мнением их самих.

Папа постучал в дверь моей спальни поздно вечером. Он тяжело прошёлся по спальне, опустившись в кресло. В комнате повисло неловкое долгое молчание. Я смотрела на лицо папы. Я его любила, но сейчас мне было непросто находиться рядом с ним в одной комнате, даже под крышей одного дома. Он как будто не давал мне вздохнуть, давил своим непререкаемым авторитетом и не прощал ни малейшей ошибки.

Я всегда думала, что родительская любовь — любовь безусловная, не требующая кристально чистой репутации.

Но папа считал и поступал иначе. И мне было банально страшно: что если я ошибусь, ещё не единожды, или просто поступлю не так, как, по мнению отца, должна поступать?.. И что тогда? Меня предадут очередной анафеме?

— Я вспылил. Извини. Можно восстановить всё. Купить тебе краски, кисти…

— Можно купить. Но доверия не купишь. Ты всегда будешь ждать от меня чего-то аморального или непристойного. Подсознательно. А я всегда буду ждать, что за каждый шаг в сторону меня ждёт очередной взрыв твоего недовольства. Я так не смогу, па…

— Хочешь уехать?

— Хочу. Я не стану врать. Мне сейчас очень обидно. Твоё отношение ко мне и отношение мачехи были мне неприятны. Это не забывается за пять минут… Хочу уехать подальше от всего.

— Ты хотела сказать, подальше от всех, да?

— И подальше от всех тоже. Иногда проще любить, скучая.

— А ты уверена, что я тебя отпущу? Что не передумаю. Мало ли о чём я разговаривал с этим наглым парнем, которого вижу всего второй раз в жизни. Тогда в ресторане с тобой танцевал он, я его запомнил. И твои рисунки… Такие лица, как у него, хорошо запоминаются…