«Горячий свой привет стране родной…» (стихи и проза)

Там, где пронзительно и остро
Гуляет ветер над водой,
Лежит мой заповедный остров,
Покрытый снежной пеленой.

Туда, в безжизненные грани,

Меня надежды понесли —
Найти в холодном океане
Последний путь своей земли…

Я мыслю: волею упорной

Раздвинуть каменные льды,
Пусть мой корабль плывет по черной
И узкой полосе воды.

И близкий так к заветной цели,

Я клич бросаю в темноту:
Беснуйтесь, снежные метели,
Вы рвете только пустоту.

1932

Дорога

Дорога поет и шумит, как река,
Съедая на сердце тоску,
Как кони степные, летят облака
В каком-то горячем скаку.

Уж скоро потянутся птицы на юг

Крикливой такой чередой —
Дорога, старинный и верный мой друг,
Дай снова обняться с тобой.

Знакомые песни я вновь узнаю —

Да, это моя сторона.
Вот только боюсь, что в домашнем краю
Никто не узнает меня.

Придут посмотреть заграничный костюм,

Да слов не найдется со мной.
И я замолчу, спотыкаясь от дум,
Усталый, нелепый, смешной…

Старинная бабка на чей-то вопрос

Прошамкает только: «Кажись…
И ликом похож, и отцовский и рост,
Ну что же, пришел — так садись».

Мама

Остров прекрасной жалости
В море житейских бед.
Мама, купи мне, пожалуйста,
Трехколесный велосипед…

Помнишь, зелень крапивная

Дико цвела у крыльца?
Ты была тогда очень красивая,
С полным овалом лица.

С вечными, звонкими песнями

В праздник пекла пироги,
Весело прыгали блесками
Серьги и кольца твои…

Да. Да. Конечно. Разумеется.

Сказка превращается в быль,
Память же былью развеется,
Как ветром дорожная пыль.

И никому не надо шалости,

Растянутой на тридцать лет…
Мама, купи мне, пожалуйста,
Пробочный пистолет.

Отчего ты так молчалива,

На тебе не видно лица…
А чудная была крапива
У самого крыльца!

1939

Ночь

Вечер — сторож долгих снов —
Разомкнул свои объятья,
Словно символы проклятья
Стали остовы домов.

В тихом беге на восток

Гасли искры золотые,
Сыпал стрелы ледяные
Ветер — яростный стрелок.

Где-то плакал хриплый альт

Обескровленной машины,
Оскорблено бились шины
О бесчувственный асфальт…

На заплеванных углах,

Ожидая пьяной шутки,
Зябко жались проститутки
С кротким ужасом в глазах.

Ночь была полна чудес…

Где-то пели и плясали.
Но пришло полно печали
Утро — блудный сын небес.

Свет упал, и сторож снов

Снова сжал свои объятья.
Словно призраки проклятья
Были тени от домов.

Поэма для виолончели