Горячка

– Говард Филлипс Лавкрафт! – выдал я голосом диктора. – 1890-1937, классик американской литературы ужаса. При жизни не опубликовал ни одной книги. Его творчество справедливо сравнивали с лучшими творениями Э. По и А. Бирса…

У парней отвисли челюсти. Коля потрогал мой лоб:

– Так вот ты оказывается  какая – белая горячка!

Я гомерически захохотал и продолжил:

– Реальность квантовой Вселенной была наглядно показана человечеству 6 августа 1945 года, когда сброшенная на Хиросиму атомная бомба убедительно продемонстрировала огромную мощь прикладной квантовой теории в жизни!..

– Ебанись… – Коля хватился за голову.

Я снова захохотал…

Мы отправились ловить машину.  Меня, во избежание попадания под колёса, отвели в сторону и усадили на остановке. Пока Коля голосовал, подъехал автобус. Я проворно забрался внутрь.

– А-а-а! – услышал я крик Лёши, когда двери закрылись, и я куда-то поехал.

Друзья заметались на остановке.  Поймав, наконец, машину они погнались  за мной. В автобусе я вещал:

– Вселенная – неделимое динамичное целое, материю и энергию которого невозможно рассматривать как независимые друг от друга элементы!

На следующей остановке меня уже ждали.  Под смех редких пассажиров Коля вывел  меня на улицу, усадил в машину и мы поехали в Макдональдс.

Сев за столиком на улице, с кучей еды, они тщетно пытались накормить меня, но я только смеялся и пил маленький  апельсиновый сок, в который вылил весь оставшийся коньяк. Коктейль получился просто адским и к концу трапезы я был во власти огня. Потом мы куда-то пошли. Я заговаривал со всеми встречными поперечными, шутил и вызывал дружные взрывы хохота в толпе. Туристы фотографировали меня. Я купил себе маленькую бескозырку на резиночке, детский пластмассовый меч (которым незамедлительно опоясался и иногда выхватывал и нападал на незримых врагов…) и свисток,  который свистел тонко и пронзительно. Коля был готов меня убить. Пить ему уже не хотелось.

На вокзал меня привезли за десять минут до отправления поезда, дабы не попасться на глаза милиции. Но не тут-то было. Едва мы вошли в здание, как патруль двинулся в нашу сторону. Лёша бочком-бочком отошёл от нас в сторону, а Коля горестно вздохнул – свобода была так близка! Увидев, что к нам приближаются люди в форме, я весь надулся, выхватил свой паспорт и строевым шагом направился к ним. Со стороны я был похож на плохо смазанного робота со вставными налитыми кровью стеклянными глазами. Как потом признался Алексей, это была одна из самых страшных минут в его жизни. «Я думал он на них сейчас с мечом наброситься или искусает, – говорил он впоследствии, во время дружеских застолий. – Ну, думаю, всё – пропал Лёха! И мы с ним…»

Но я никого не искусал и, отдав милиционеру свой паспорт и билет, застыл по стойке смирно, покачиваясь и пуча глаза. Тем самым я пытался показать свою лояльность властям… Подоспел Коля.

– Мы уже уезжаем, – стал говорить он. – Пропустите, пожалуйста! У нас поезд через 10 минут, вот билеты.

– В таком виде его в поезд не пустят, – резонно заметили милиционеры.

– Вы только пропустите, – убеждал Коля, – а уж мы справимся…

– Ну, хорошо, а ваши документы можно посмотреть?..

Коля протянул  грамоту…

Милиционеры хохотали грубо и некрасиво. Их полные потные обветренные  лица дёргались перед моим блуждающим взором, и я ни как не мог сфокусировать на них свой взгляд. Мне казалось, что я вижу одно большое тело и три головы – этакого Мента Горынычы …

Поняв, что на хрена мы им такие красавцы сдались, и самое лучше – это незамедлительно отправить нас ко всем чертям со своей территории, наряд отконвоировал нас к поезду. Лёша всё это время демонстрировал свою полную к нам непричастность и шёл в сторонке, при этом он успел купить в ларьке полную сумку пива. Проводницы, видя, что нас сопровождает милиция, сначала напряглись, но, прочитав Колину грамоту, вошли в положение и пропустили нас. Коля клятвенно обещал им, что мы будем вести себя тихо…  Мои друзья  сели за столик, открыли по пиву, дружно прокляли меня, Питер , «проклятых алкашей» и стали пить. Я же забрался на верхнюю полку и сразу уснул.

Ночью я проснулся от громкого смеха и глянул вниз. Там, за полностью уставленным бутылками столиком, сидели абсолютно пьяные Коля, Лёха и ещё какой-то мужик. Они играли в карты, пили и очень шумели.

– А, проснулся! – завизжал Лёха , упал на бок забился в хохоте. – Слазь давай, пьянь!

Коля глянул наверх мутными глазами и улыбнулся:

– Ну и горазд же ты бухать, Алексеич! – и протянул мне открытую бутылку пива.

– Слышь, – сказал я секунд через 10, после того как припадком выпил бутылку и потянулся за второй, – а чего вы так орёте то, а? Всех перебудите. Сейчас начальник поезда придёт и опять котовасия начнётся!..

– Слезай, мурло, – с пьяной нежностью в голосе сказал Коля. – Это, – он показал на смеющегося мужика, который ловко тасовал колоду карт, – и есть начальник поезда. У нас эта, бля, как её… бронь!

И все трое оглушительно захохотали…