Горянка

Бумажка — попутчица века,
С печатью сойдясь гербовой,
Живого не ты ль человека
Порой заслоняешь собой?

Стремишься быть главным мерилом
Способности, знанья, ума,
Хоть видом болезненно-хилым
Всегда отличалась сама.

Дочь замуж родные толкнули —
Шестнадцати девочке нет.
Два года ей в горном ауле
Прибавила ты — не секрет.

То взятка в тебе отзовется, —
И можешь, спорхнув со стола,
Ты мула назвать иноходцем,
Из ворона сделать орла.

По мненью чинуш аккуратных,
На папках покоится мир.
С бумажкой о подвигах ратных
К ним смело войдет дезертир.

И, строгие, без канители
Они обласкают его.
А честные шрамы на теле
Не значат для них ничего.

В бою не до справок солдату.
Там писарь порою и тот,
Очки протерев, не по штату
С другими в атаку идет.

И справку о том, что здоровью
Работа в колхозе вредит,
Имеющий шею воловью
Порой поднимает, как щит.

Бывает крива в человеке
Душа, как дверная скоба,
И в руки не бравший вовеки
Ни молота, ни серпа,

Неправду скрепляет святою
Печатью Советской страны.
Где молот и серп над звездою
Колосьями обрамлены…

…Мой добрый читатель, постой-ка,
Ты, видно, подумал, собрат,
Что нос свой склонившая двойка
Решила судьбу Асият;

Что люди с холодностью строгой,
На двойку взглянув, не учтут,
Какой каменистой дорогой
Горянка пришла в институт,

Что вряд ли коснется их слуха
Стук сердца в груди Асият
И что в канцелярии сухо
Ей школьный вернут аттестат.

Пожалуй бы, так и случилось,
Когда б, по привычке дурной,
Суть дела была бы на милость
Душе отдана ледяной.

Но с этой привычкою круто
Вступила в решительный спор
Директор того института,
Сама она — женщина гор.

Вплелась седина в ее прядки,
Собрались морщинки у глаз.
Ей, как говорится, на пятки
Беда наступала не раз.

Умела она, коммунистка,
Где надо, быть твердой, как сталь.
И к сердцу горячему близко
Людей принимала печаль.

Когда бы так мало на свете
Мог значить внимательный взгляд,
Вопрос на ученом совете
Не встал о моей Асият.

Она не спешит восвояси,
В аул, на родное крыльцо.
Студентки Алиевой Аси
Счастливое вижу лицо.

* * *