Горящий мост

– Это же просто смех! Королевством так нельзя управлять! О чем он только думал, этот прапра-как-бишь-его – пращур Дункана?!

– Это был просто красивый жест, милорд. Независимость распространялась лишь на дела внутреннего управления: право справлять свадебные обряды, например, – но не на дела военные.

– Так что же! – вскричал барон, всплеснув руками. – Это же не проблема!

– Так все понятно, однако договор составляли законники, и выражения там не без известных двусмысленностей.

– С законниками только свяжись… известно, не без двусмысленностей, – изрек Аралд, и лицо его просветлело. Ему самому очень понравилась игра слов, которую он придумал.

Он воззрился на леди Павлину, надеясь увидеть ее улыбку, но тщетно.

Решив, что она наверняка упустила всю соль шутки, барон начал снова:

– Вот ты сказала, «не без известных двусмысленностей», и тогда я сказал, «известно, не без двусмысленностей»…

– Да-да, милорд. Именно так, – перебивая его на полуслове, заговорила леди Павлина. На лице барона отразилось разочарование. Она продолжала: – Мы с Найджелом внимательно изучили договор и письмо, и Найджел набросал ответ. Он нашел семнадцать пунктов, где Монтаг коверкает смысл договора. Короче говоря, Найджел разгромил его доводы.

– В этом он силен, – снова заулыбался Аралд.

На сей раз леди Павлина ответила на его улыбку:

– Он великолепен, милорд.

– Итак, как мы поступим? – спросил барон.

Леди Павлина протянула ему вышеупомянутое письмо, но он лишь отмахнулся. Если Найджел и леди Павлина довольны, он может быть уверен, что все четко и ясно, и никакого подтекста. Леди Павлина кивнула, она дорожила доверием, которое ей оказывал барон.

– Итак, милорд. Мы перепишем письмо, и я отправлю кого-нибудь из своих учеников доставить его.

Убрав черновое письмо, она извлекла другой документ, разглаживая его перед собой на столе.

– Еще одно дело, которое нам требуется обсудить… – начала она.

Лицо барона приняло страдальческое выражение, и леди Павлина поняла, что он больше ничего не хочет обсуждать.

– Ты имеешь в виду всю эту катавасию вокруг Холта, я полагаю? У меня решительно нет времени, – ворчливо произнес барон, жестами показывая, что больше ее не задерживает.

– Тем не менее, милорд, это та катавасия, которой нам придется уделить время. – Леди Павлина пальцем постучала по документу. – Здесь вкратце изложена суть этой катавасии, о которой мы говорим, милорд.

Аралд покосился на нее. Зачем так часто повторять это слово? Или Павлина посмеивается над ним?

Но на лице леди не отразилось никаких эмоций.

– Если тебе угодно, соизволь взглянуть, – продолжала она.

Барон нехотя протянул руку. Павлина знала, что он постарается избежать этой темы. Проблема, неприятная для них для всех, но, к несчастью, требующая немедленного решения. В этот самый момент в дверь рабочего кабинета тяжело постучали, и Аралд, облегченно вздохнув, поспешил крикнуть:

– Войдите!

Леди Павлина была недовольна тем, что им помешали, и нахмурилась. Помехой оказался сэр Родни, ратных дел мастер Редмонта. Настежь распахнув двери, он ворвался в кабинет еще энергичнее, чем обычно. Говорить он начал, даже не перешагнув за порог.

– Аралд, придется тебе озаботиться и что-нибудь предпринять по поводу Холта! – Тут он заметил леди Павлину и произнес: – Виноват, Павлина, не сразу тебя увидел.

Леди Павлина склонила голову, показывая, что принимает извинения. Главы всех цехов Редмонта были очень дружны между собой, они редко ссорились, не затевали интриг, дрязг и сражений за влияние и милость барона, что было обычным делом при других дворах.

Аралд тяжко вздохнул:

– Что он учудил на сей раз?

– Я чувствую, затевается новая катавасия? – невинно спросила леди Павлина.

Барон подозрительно взглянул на нее, но она, казалось, этого не заметила.

– Да вот, один из моих учеников четвертого года имел глупость отпустить замечание насчет Уилла и Хораса, дескать, их подальше спровадили с легким заданием. Дескать, на большее они не способны.

– Боже мой, – вымолвила леди Павлина, – я надеюсь, он сделал подобное замечание не в присутствии Холта?

– К несчастью, да, – продолжал Родни. – Он неплохой паренек. Крепкий как дуб, и голова у него тоже крепкая, учтите. Но разрезвился слегка, по-жеребячьи, молодость взыграла… Вот он и сказал Холту, дескать, не суй свой нос… – Родни помедлил, затем добавил в качестве оправдания: – У всех на душе неспокойно из-за грядущей войны…

– Ну и как он, твой паренек? – осведомился Аралд.

– В лазарете сказали, никаких серьезных увечий, – пожал плечами Родни. – Через несколько дней вернется в строй. Но дело не в этом – я не могу позволить Холту калечить моих учеников. Все они мне скоро понадобятся.

Аралд вертел в руках одно из гусиных перьев, разбросанных по столу.

– Он как-то воинственно настроен в последнее время, – задумчиво проговорил он. – Все равно что злобный медведь, разгуливающий по замку. Вообще я бы предпочел злобного медведя. Он не так разрушителен.