– Макнил! – благоговейно выдохнул Хорас. – Вы же не того Макнила имеете в виду? Макнил из Бэннока?
Джилан кивнул:
– Он самый. Ты о нем, значит, слышал?
Хорас уважительно наклонил голову:
– Кто не слышал о Макниле?
И вот тут-то Уилл, которому надоело быть в стороне от всего, что происходит, возмутился:
– Ну, вот я, например, – начистоту заявил он. – Но если кому вздумается мне про него рассказать, то я тогда приготовлю чай.
Глава 4
– Значит, рассказывайте мне про этого Нила, – потребовал Уилл, когда все трое уютно сидели вокруг костра, грея руки об огненно-горячие кружки с травяным чаем.
– Макнил, – поправил его Хорас. – Он – легенда.
– О, он вполне настоящий, – заметил Джилан. – Я-то знаю. Я у него пять лет учился. Он начал меня натаскивать, когда мне было одиннадцать, потом, в четырнадцать, я стал учеником Холта. Но он освобождал мне дни для того, чтобы продолжать занятия с фехтмейстером.
– Но почему вы продолжали упражняться с мечом, уже начав обучаться на рейнджера? – спросил Хорас.
Джилан пожал плечами:
– Возможно, все считали, это просто грех – пустить насмарку столько лет обучения. Я-то точно хотел продолжать, а поскольку сэр Дэвид из Карэуэйя – это мой отец, то, как я думаю, мне просто дали поблажку.
При упоминании этого имени Хорас сел прямее:
– Ратных дел мастер Дэвид? – Он даже не пытался скрыть удивления и восторга. – Новый верховный командующий?
Джилан кивнул, улыбаясь воодушевлению юноши.
– Он самый, – ответил он спокойно. И, видя, что Уилл все еще ничего не понимает, пояснил: – Моего отца назначили верховным командующим королевских армий, когда был убит лорд Нортолт. Он командовал конной ратью в битве при Хекхэм-Хис.
Уилл вытаращил глаза:
– Когда разбили Моргарата и загнали в горы?
Хорас и Джилан кивнули. Хорас с воодушевлением подхватил:
– Сэр Родни говорит, что действия конного отряда, согласованные с фланговой атакой лучников в решающий момент битвы, это в своем роде – образцовый пример. Он до сих пор преподает его как урок безупречной тактики. Нет ничего удивительного в том, что ваш отец назначен на место лорда Нортолта.
Уилл спохватился, когда понял, что они отклонились от главной темы.
– Так какая связь между твоим отцом и этим самым Макнилом? – вернул он разговор в прежнее русло.
– А такая, – сказал Джилан, – мой отец – тоже его бывший ученик. Это же вполне естественно, что Макнила привлекла школа моего отца, разве нет?
– Ну да, я так думаю, – согласился Уилл.
– И вполне естественно, что я попал под его опеку, как только смог держать меч. Я, в конце концов, сын ратных дел мастера.
– А как же получилось, что вы стали рейнджером? – спросил Хорас. – Вас не приняли в рыцари?
Уилл и Джилан посмотрели на него с загадочным видом, забавляясь его предвзятым суждением о том, что в рейнджеры уходят, лишь не сумев стать рыцарем. По правде говоря, у самого Уилла еще недавно было такое же представление, но теперь он благополучно забыл об этом. Хорас заметил, что молчание длится слишком долго, да и спутники смотрят на него как-то странно… Тут он понял свою оплошность и постарался поправить дело:
– В смысле… понятно. Ну, что большинство из нас… что мы хотим быть рыцарями, так ведь?
Уилл с Джиланом переглянулись. Джилан изогнул бровь.
Хорас в запальчивости продолжал:
– В смысле… я имею в виду, не хотел задеть, ничего такого… но все, кого я знаю, мечтают быть ратниками. – Он ткнул пальцем в грудь Уилла, преодолев замешательство. – Ты и сам хотел, Уилл! Я же помню, когда мы были маленькие, ты только то и говорил, что пойдешь в ратную школу и станешь прославленным рыцарем!
Теперь настал черед Уилла испытать неловкость:
– А ты все время насмехался надо мной, да? И говорил, что я мелкий?
– Но ты и был мелкий! – воскликнул Хорас, не желая уступать.
– Вот оно что! – сердито отозвался Уилл. – А тебе не приходило в голову, что, может, Холт заранее говорил с сэром Родни и сказал ему, что берет меня в ученики? И что именно поэтому меня не приняли в ратную школу? Это тебе никогда в голову не приходило?!
Тут вмешался Джилан, прервав спор, пока дело не дошло до драки.
– Хватит с нас детских перепалок, – решительно сказал он.
Юноши, каждый из которых уже готов был произнести что-нибудь колкое, замолчали, постаравшись успокоиться.
– А-а, ну да… и правда, – через несколько минут неловкого молчания пробормотал Уилл, – прошу прощенья.
Хорас усиленно закивал, сконфуженный мелочной стычкой, которая грозила перерасти в нечто более серьезное.
– Я тоже, – начал он, затем любопытство пересилило, и он не удержался: – Так оно и получилось, Уилл? Это Холт предложил сэру Родни не принимать тебя, потому что хочет сделать из тебя рейнджера?
Уилл уставился в землю, теребя вылезшую из рубашки нитку:
– Ну… не совсем так. – И затем признался: – Ты прав. Я действительно всегда хотел стать рыцарем, когда был маленький. – И, обращаясь к Джилану, поспешно добавил: – Но теперь бы я ни на что не променял искусство рейнджера, ни на что на свете!
Джилан улыбался им обоим:
– Со мной все ровно наоборот. Я, если помните, сначала учился в ратной школе. Начал, когда мне было всего девять.