Горят огни

— Десять лет назад, когда вы всей семьей приезжали на мою свадьбу, Настя просила у меня ключи, — сглатывает она, а я с жадностью поглощаю любую крупицу информации о маме. — Я не смогла ей отказать: никто никогда не мог, — тетя кажется слишком запуганной, и я начинаю думать, что дело, похоже, не только в той злополучной перестрелке девяносто седьмого года. По крайней мере, еще две недели можно ничего не бояться, и об этом тетя тоже осведомлена; что же она скрывает?

— Получается, никто не знает, что в тайнике? — плохо скрывая нотки ликования, нетерпеливо заключаю я: всё-таки я с самого начала была права, и нужно было оставаться. — В таком случае, мы снова едем в Питер.

Возражений не последовало; жестом Ник отправляет Талю успокаивать мать, а сам поворачивается ко мне:

— Хорошо. Поехали.

Отправляться в Питер после суток без сна на поверку оказывается не самой лучшей идеей, особенно учитывая то, что мои планы улизнуть и быстро всё разрулить вдвоем с Костей пошли прахом: брат изъявил непреклонное желание ехать с нами. Таля, поначалу тактично решившая оставить нас с парнем наедине, тоже присоединилась, поняв, что от Ника нам всё равно не отвязаться.

Естественно, не упускают эту возможность и Леонид Викторович с дядей Игорем. Последний чуть ли не силой уговаривает и тетю Лену, а Таля под шумок приглашает к нам в машину Димаса. Почти в самом начале дороги бо́льшая часть народа просто отключается, и две машины, за рулем которых Костя и дядя Игорь, паркуются возле обочины.

— До Твери пять километров, — устало выдыхает парень. — Там ненадолго остановимся, — черт, из всего пути мы не проехали даже трети.

Можно было бы очень быстро и удобно полететь самолетом, но этот вариант отпал примерно тогда, когда выяснилось, что паспорт тети Лены уже два месяца как просрочен, а дядя утверждал, что без нее поездка будет лишена смысла. Сегодня я впервые видела, чтобы он сам вел машину, правда, в Твери его место занимает Ник. Леонид Викторович настойчиво предлагает заменить Костю, но тот отказывается, упорно продолжая шлифовать уже поглощенные им энергетики дешевым кофе из автоматов на заправках.

На полпути до места назначения мы еще на час притормозили в Бологом, а затем где-то поблизости Великого Новгорода. В сам город заворачивать не стали — хотелось уже побыстрее доехать — но зато вылезли из машин, чтобы хоть немного размяться и покурить. Вообще-то, мы с Костей обычно дымили и в машине, но пять человек сразу — это было бы уже слишком.

Стоит нам въехать в Питер, как ребята прилипают к окнам, восторженно рассматривая всё вокруг. Мы как раз проезжаем Невский проспект почти целиком, и посмотреть есть на что, хоть самое интересное и находится немного дальше. Если бы не обстоятельства, которые привели нас сюда, на Талином телефоне собрался бы уже миллион фотографий, а Ник стопроцентно попробовал бы шаверму сразу в нескольких местах.

Но мы приехали не за этим, а потому паркуемся возле уже знакомого мне дома и всей толпой проходим внутрь. Свет почему-то не работает, но мы поднимаемся наверх почти без происшествий, только Таля подворачивает ногу на третьем этаже, наделав шуму на весь подъезд.

Квартира встречает нас гнетущей тишиной. Замок не был взломан, да и всё остальное на первый взгляд покоилось на тех же местах, где находилось и прошлой ночью, словно никто ничего и не трогал. Как только я озвучиваю эту мысль, Димас сразу же останавливает всех и начинает быстро что-то набирать в своем планшете; господи, он когда-нибудь с ним расстается?

Я бы так и не поняла, что он делает, если бы Ник не пояснил, что друг взламывает домовые камеры слежения. Мне остается только вновь восхититься его талантами, ведь Дима умудряется достать записи за последние сутки, и мы видим, как тот же самый человек вчера вечером заходил в подъезд, но покинул его буквально через пять минут: у него не хватило бы времени проникнуть в квартиру.

Нужно действовать; пока Таля с тетей Леной, окончательно помирившись, стоят в обнимку и ностальгируют, дядя, не разуваясь даже, уверенным шагом направляется в сторону большого шкафа. Он пуст, но не имеет задней стенки: конструкция просто приставлена к стене. Немного пошарив по ней рукой, дядя хватается за что-то и тянет на себя: неужели и правда дверь?

Действительно, в стене открывается проем, через который мы попадаем в кладовку. Внутри полно всякого барахла, которое мне безумно хочется рассмотреть, но места очень мало, и грузный дядя Игорь просто-напросто загораживает почти весь проход, а щемиться через него было бы неуважением.

— Это и есть ваш тайник? — с недоверием спрашивает Дима из-за моей спины.

— Не совсем, — с загадочной улыбкой отвечает дядя. — Это еще только начало.

— Вот только не говорите мне, что он просто на антресолях, — бормочет сзади Ник, пока его отец предпринимает попытку протиснуться куда-то наверх.

Дядя обреченно вздыхает.