Горит свеча в моей памяти

В конце вечера две студентки педагогического института преподнесли Ольге Рабинович изумительный букет цветов и трогательное письмо на идише. Затем к ней подошел рабочий Московского часового завода и, подавая книжку Шолом-Алейхема, изданную в массовой библиотеке издательства «Дер эмес», попросил автограф. Ольга Рабинович ему вежливо отказала, может быть, из-за того, что увидела на книжке библиотечную печать. Подошедший обиженно постоял, но через мгновение вдруг снял свои ручные часы и предложил их в качестве подарка. Мадам Рабинович часы осмотрела, похвалила форму, циферблат и опять не взяла. Безусловно, читатель Шолом-Алейхема предложил их от всего сердца, но, как он сам ей сказал, это был подарок от заводской дирекции за хорошую работу, и, если я не ошибаюсь, это было выгравировано на сверкающем донышке.

Зато Еврейская библиотека получила подарок от Ольги Рабинович. Несколько дней спустя журналист А. Ханчин опубликовал с ней беседу, в которой она сказала: «Я в Москве посетила также Центральную еврейскую государственную библиотеку. Она произвела на меня сильное впечатление».

Можно добавить, что так оно и было на самом деле, и вообще наша дорогая гостья была чересчур воодушевлена Советским Союзом[114], но какие претензии можно иметь к иностранке, которая приехала по приглашению ВОКСа[115]. Это Общество знало, что показывать, а что скрывать. К тому же тогда у нас на самом деле была богатая еврейская литература с первоклассными прозаиками, поэтами, драматургами, литературными критиками, чьи книги были призваны связать наше вчера с современностью и современность с завтрашним днем.

Я процитирую «Дер Тог». Заголовок набран кеглем «кидеш левоне»[116]: