Этим удостоверением подтверждается, что гражданка Хаше Беркович действительно была партизанкой в 257-м отряде Восьмой партизанской бригады. (Одним из основателей бригады был Шмуэль Свердлин. С октября 1941 года по июль 1942 года он был командиром 255-го партизанского полка.) Она не раз ходила в разведку в Михничи и Жиличи и приносила очень ценные сведения. Когда немцы заблокировали леса, она приносила еду.
Из другого документа:
…Товарищ X. Беркович доставляла медикаменты для нашего медицинского отделения. За ранеными партизанами она ухаживала, как родная мать.
К нашим лесам потянулись немецкие колонны — пешком и на грузовиках, с артиллерией и танками. Они собирались окружить несколько районов и уничтожить нас. Партизаны, уже понимавшие, что к чему, собирались временно покинуть базы и забраться как можно дальше в лес. Об этом мне в те дни сообщил командир полка Семен Демидович Борковский. Разведчики не знают покоя. Как бы ни было опасно, нужно рисковать. У моей роты серьезные потери. Митю Ерохина так тяжело ранило, что взять его с собой в дальний путь нельзя. Что делать?
Остаться с Митей Хаше Беркович вызвалась сама. Я пытался ее отговорить, но она ответила: — Нет! — И еще раз: — Нет!
Я сам отвел Хаше и Митю к мужику, сын которого, как я знал, служит полицаем, так что к нему не придут искать «лесных бандитов». Этого человека мне не надо было предупреждать, что если с его «гостем» случится что-то плохое, ему несдобровать. Он понимал, что ему не отказаться, но все упрашивал меня:
— Партизана — ладно, еще можно что-нибудь придумать, но это же еврейка, о Господи, еврейка! Их же всех уже истребили, откуда она взялась?
О Хаше Беркович, которая тогда чудом осталась жива, можно сказать: «По делам и слава». Кто-то может мне возразить, что не надо жить прошлым, а Хаше уже давно нет на этом свете. Честно говоря, я и сам думал об этом. Но решил: такое славное имя нужно помнить. Хаше это заслужила, потому что опять-таки — по делам и слава.
Указатель имен
Если не указано иного, то подразумевается, что языком творчества упомянутого ниже писателя был идиш.