Горицвет. Лесной роман. Часть 1.(СИ)

Юра еще запомнил любопытные взгляды Емельяныча и Соломоши, обращенные в их сторону. Запомнил шелест подъехавшей пролетки, из которой вышли полицейский полковник, кажется, это был сам полицмейстер, и еще один, вроде как участковый пристав, их вопрошающие и несколько недоуменные взгляды. Запомнилось и то, с каким безразличием встретил их Грег. Он едва кивнул им, продолжая сидеть перед Юрой на корточках, твердо сжимая его больную руку двумя пальцами. Затем он быстро встал, словно бы слегка потянул Юру к себе, а потом произвел сильное и резкое движение, от которого Юра невольно вскрикнул. Наступившее спустя несколько секунд облегчение, вызванное прекращением нудящей боли в плече, было так удивительно, что Юра не сразу осознал звучавшие над ним голоса:

- Что, так лучше?

- Полковник Петровский... участковый пристав Васюхин... С кем, позвольте спросить, имею честь...

- Грег...

- А вы?

- Соломон Иванович Шприх, поверенный господина Грега.

- Что здесь произошло?

- Так что, ваш высокбродь, вот энтот мальчишка забрался вот в ихний автомобиль, да и расшибся им об тумбу, какую изволите видеть акурат напротив Собрания. От чего причинен ущерб городской собственности. Среди обывателей убитых и покалеченных нет.

- Мальчик пострадал, получил небольшой вывих...

- А ваш авто?

- Что? А, нет, с ним все в порядке.

- И как же зовут нашего юного Рональдо?

- Как ваша фамилия?

- Почему он молчит, что с ним?

Юра не сразу сообразил, что говорят о нем. Но, поняв, тотчас откликнулся.

- Коробейников.

- Вот те на. Стало быть, доктора сынок.

- Нда, сын известного отца. Весьма надо сказать известного, хотя я и не имею ничего против его врачебной практики, и, так сказать, деятельности общественно полезной, однако... Должен сообщить, вам, господин Грег, что поднадзорное положение данного лица... то бишь, отца этого... э-э...

- Как говорится, яблоко от яблоньки не далеко падает.

- И может иметь, так сказать, двоякие последствия.

- Я бы хотел избежать всяческих последствий для кого бы то ни было. Надеюсь, полковник, вы меня понимаете. Прошу принять мое заявление, как вполне официальное. Я считаю инцидент исчерпанным. Материальные убытки городу, если таковые обнаружатся, я готов возместить.

- Позвольте, но... Нет, я, конечно, понимаю ваше положение, ваши благородные намерения, так сказать. Желание сгладить последствия, естественные для человека приезжего и пользующегося гостеприимством, но, хочу заметить, что речь здесь, как я понимаю, идет о противуправном поступке, имевшем в себе угрозу общественному спокойствию.

- Полагаю, мы могли бы решить этот вопрос.

- Конечно, и, однако, вы не совсем...

Юра наблюдал изменения в выражении лиц, изменения в тоне и модуляции голосов и находил, что только одно лицо и один голос все время оставались неизменными - лицо и голос Грега. В них не было ни малейшего волнения, ни даже секундного замешательства. Чем больше он смотрел на Грега, тем больше убеждался - человек, так или иначе причастный к техническому прогрессу, будь то пилот аэроплана или водитель автомобиля, не может быть дурным, и уж конечно, он не может быть трусом. И, конечно, он, Юра, сильно ошибался, когда думал, что Грег не достоин своей великолепной машины. Теперь его мнение изменилось на прямо противоположное. Да, вот это настоящий автомобилист, а не какой-нибудь рохля, шляпный мастер. Тут уж ничего не скажешь. Такие, наверное, все эти люди, принадлежащие тому чудесному миру, в котором раскатывают блестящие авто, плывут между облаков серебристые дирижабли и порхают воркующие стрекозы аэропланов. И, вероятно, именно таким должен стать когда-нибудь сам Юра, если, конечно, завтра его не исключат из гимназии.

На следующий день "Инский листок" под рубрикой "Происшествия" опубликовал следующую заметку: