Горицвет. Лесной роман. Часть 1.(СИ)

Всю дорогу до гостиницы "Инск", - тамошний ресторан решено было все же предпочесть трактиру Лядова, - Жекки крепко прижималась к мужу и молчала. Думалось о том, что если бы сейчас рядом не было Аболешева, и она не могла бы вот так беззастенчиво вжиматься в него, словно бы укрываясь с головой от неведомого и страшного врага, если бы он, ласково полуобняв, не придерживал ее за плечо, то, наверное, она и вправду не выдержала бы и разрыдалась на глазах у всех, как маленькая девчонка.

Мысли как-то путались и прерывались. Нервы стали совсем никуда не годны... Поверенный Восьмибратова не соглашается на отсрочку по процентам, придется обращаться в коммерческий банк за новым займом. А вечерами уже совсем по-осеннему холодно. И скоро, должно быть, зарядят дожди, потом повалит снег, и станет совсем промозгло и темно, темно и страшно как там... где она уже когда-то была, о чем почему-то помнит, и при этом не может ни стряхнуть с себя эти воспоминания, ни понять по-настоящему, что же они такое.

XXII

Первое, что бросилось ей в глаза, когда они подъехали к гостинице, был знакомый, отбрасывающий яркие блики, автомобиль, оставленный под фонарем неподалеку от парадного подъезда. Собственно, этого следовало ожидать. Грег явно не торопился покинуть гостеприимный городишко. Безопасность шпица его также, по-видимому, не слишком беспокоила, несмотря на известные события.

Всю историю с несостоявшимся угоном его машины Жекки услышала от обоих старших Коробейниковых, а потом и от Юры, в первый же день по приезде в Инск, тем более, что случилась эта знаменательная история как раз накануне. Рассказы всех участников и очевидцев были, с одной стороны, очень похожи, а с другой - заметно отличались по тону изложения.

Елена Павловна, узнавшая обо всем позже других, была сильнее всех напугана, а потому - и сильнее других обрадована счастливой развязкой. Она наперебой обвиняла то Юру, то себя. Дескать, она слишком многое ему позволяла, а он, пользуясь ее материнской слабостью, в результате "совершенно отбился от рук", "стал дерзок" и, наконец, "перестал воспринимать и ее, и отца, как нравственных наставников. То принималась оправдывать в обратном порядке, сначала себя, а потом сына. Завершалось все это сумбурное излияние краткой, но весьма внушительной похвалой в адрес Грега: "Если бы не джентльменское поведение этого человека, то неизвестно, что бы мы сейчас делали".

Юра говорил о случившемся неохотно. По всему было видно, что он до сих пор не оправился. Сделаться объектом всеобщего внимания, предметом обсуждения чуть ли не всего города, ему совсем не хотелось, а, сделавшись им поневоле, он смущался и старался вести себя как можно незаметней и в гимназии, и, особенно, дома.

Но всего забавнее было наблюдать Николая Степановича. Этот сухой, нескладный, легко раздражавшийся, желчный, помешанный на "социальных вопросах", все еще поднадзорный по причине политической неблагонадежности, почти постоянно каторжно занятый в больнице, но, в общем-то, довольно смирный, человек, был буквально вне себя от того, что его сын оказался замешан в такое неблаговидное происшествие. Его сотрясало от ярости, ведь теперь он вынужден быть благодарным какому-то заезжему дельцу с сомнительной репутацией. И неважно, что в истории с Юрой Грег, по мнению доктора, проявил не самые мерзкие свойства своей, безусловно, глубоко порочной натуры. Однако, увидеть в "каком-то ярыге" порядочного человека Николаю Степановичу было, пожалуй, еще тяжелее, чем признать, что сам он может быть до глубины души тронут чьим-то великодушным поступком. Кроме того, Николай Степанович, будучи человеком умным, не мог не понимать, что заступничество Грега в таком деле не могло ограничиться одними словами. Доктор открыто негодовал и молча прикидывал, в какую сумму обойдется "благородство" приезжего коммерсанта.

Елене Павловне не пришлось долго уговорить супруга. Он отправился к Грегу с "выражением признательности" уже на другой день, ибо, чем дольше Николай Степанович чувствовал себя должником негодного человека, тем сильнее вскипало в нем раздражение. Необходимо было расплатиться как можно скорее, причем таким образом, чтобы и сама сделка, и уплаченная сумма, остались бы для всех тайной.

Вечером, когда состоялся визит к Грегу, доктор Коробейников, как всегда усталый вернулся домой. По его гневно сверкающим глазам было видно - встреча произвела на него неизгладимое впечатление.