Горюч камень Алатырь

Почему-то ей казалось, что будет трудно узнать Андрея при встрече, что его должно страшно изменить арест и заключение… Но он вошёл такой же как всегда: взъерошенный, хмуроватый, с недоверчивым взглядом. Лишь отросшая щетина да помятая суконная куртка говорили о том, что Сметов долгое время находится в тюрьме. Следом за ним вошли два жандарма и уже знакомый Аннет полковник.

– Не понимаю, господин полковник, с какой стати… – сердито начал было Андрей, вглядываясь в неподвижную женскую фигуру у окна. Полковник кашлянул:

– К вам дама, господин Сметов.

– Ко мне? – насмешливо переспросил Андрей, делая шаг к столу. Присмотрелся.

– Ан… княжна?.. Вы?!.

– Здравствуйте, Андрей Петрович, – тихо сказала Аннет. – Неужто я так изменилась, что вы не узнаёте собственную невесту?

Мгновение было тихо. Смтов молча, во все глаза смотрел на нежданную гостью. Затем он подошёл и взял руку Аннет. Бережно, нежно поцеловал её: один раз, другой, третий.

– Аннет… Аннет, боже мой… Зачем вы только приехали? Здесь же, сами видите… Вам совсем не место в этих стенах! Как только Вера Николаевна это позволила?

– Я имею право видеть вас! – отчеканила Аннет. – И поэтому я здесь! Маменька всё понимает! Господин полковник, примите мою благодарность, вы великодушный человек! Могу ли я вас просить об ещё большем одолжении?..

– Я бы тоже вас об этом просил, господин полковник, – серьёзно сказал Сметов, не сводя взгляда с княжны. – Мы с Анной Станиславовной не виделись несколько месяцев… и, полагаю, не увидимся ещё несколько лет. Не разрешите ли вы нам…

В этот момент Аннет бурно разрыдалась, припав головой к плечу «жениха» и совершенно по-бабьи подвывая тонким, срывающимся голосом: «уы-ы-ы-ы-и-и…» Андрей растерялся так, что на миг утратил всё самообладание, и неловко обнял девушку за плечи.

– Ну же, Аннет, не плачьте… Не нужно… Право, здесь не место для этого!

Полковник тоже казался слегка сбитым с толку. Пронаблюдав некоторое время за плачущей Аннет и поймав свирепый взгляд арестанта, он снова прокашлялся.

– Что ж, мадемуазель Тоневицкая… У вас полчаса. Сожалею, но у входа останется жандарм.

– Надеюсь, с другой стороны двери? – Аннет повернула к полковнику залитое слезами лицо.

– Разумеется, княжна, – помедлив, ответил полковник. И вышел за дверь.

– Бесполезно, Аннет, там глазок, – чуть слышно сказал Андрей, когда дверь захлопнулась. – Вы устроили превосходную истерику! Я и сам чуть не заревел… Итак, что случилось? Что вас просили передать? Поляки арестованы?

– Нет, они ещё не прибыли, – Аннет старалась говорить деловито и кратко. Но голос постыдно срывался, слёзы продолжали бежать по щекам, и она прятала лицо на груди Андрея. «И пусть это игра… Пусть притворство, пусть лицедейство… Зато хоть раз… хоть один раз… Даже если он меня не любит, всё равно – пусть!»

– Говорите скорее, Андрей: где встреча, сколько их будет, как они узнают своего… Здесь я, маменька, Коля и Ольга, любой из нас готов…

– На встречу должна прийти непременно женщина, – тихо, торопливо заговорил Андрей, обнимая её так крепко, что Аннет чувствовала запах мужского пота. – Гостиница Митрохина, Стародемская улица, второй этаж. В любой из чётных дней. Внизу сказать коридорному: «В четырнадцатый нумер, заказ от портного.» Вам должны ответить: «Только завтра ждали, заплатить не смогут.» Вы ответите: «Мастер готов до субботы ждать.» После этого входите в номер и свободно обо всём говорите. Их двое, один из них – Глинский, он ярко-рыжий, ни с кем не спутаешь.

– Что передать?

– Что я арестован. Что со дня на день меня отправят в Москву, и суд состоится уже там. Пусть возвращаются в Вильно и действуют через модистку. Через модистку, запомните! Это очень важно! И непременно передайте, что четвёртому номеру веры нет! Они поймут. Вы всё запомнили?

– Не беспокойтесь, у меня отличная память, – Аннет подняла заплаканное лицо, улыбнулась. Взглянула на запертую дверь. – Но теперь, Андрей Петрович, вам придётся нежничать со мной какое-то время. Чтобы ваш страж ничего не заподозрил.

– Что ж, тогда займёмся этим, – без улыбки согласился Сметов. – Вот изверги, хоть бы стул для дамы принесли… Мне даже усадить вас некуда!

Аннет отошла к окну. Андрей пошёл за ней.

– Извините, Анна Станиславовна, я вынужден буду сейчас вас обнять.

– Как жаль, что – вынуждены… – прошептала она.

– Княжна?.. – помолчав, недоверчиво переспросил он.

Какое-то время Аннет молчала. Затем, не глядя на Сметова, спокойно сказала:

– Андрей Петрович, я сейчас упаду в обморок. Вы позовёте жандарма, скажете, что ваша невеста лишилась чувств и свидание окончено. Вам и так сейчас несладко. Я не могу делать ваше положение ещё тяжелей, вынуждая вас к объятиям со мной.

– Аннет! – в его голосе было столько изумления, что она чуть не заплакала снова. Крепясь из последних сил, попросила:

– Отойдите чуть в сторону. Иначе я упаду головой вам в живот, а это может быть больно.

Но Сметов уже пришёл в себя и, взяв Аннет за плечи, насильно развернул её к себе.

– Чем я вас обидел? – настойчиво, почти жёстко спросил он. – Княжна, извольте отвечать! Что я сказал не так?